Русская мышеловка

Леон поспешно отполз подальше и замер в углу, лицом к стене. Охранник обвел веселым взглядом притихших заложников:

— Так, кто у нас следующий? Вот вы, дамочки.

Выбор пал на сестер Вострецовых.

— Нет! нет! не надо! — взвыла старшая Тамара.

— Мы ни в чем не виноваты! — зачастила младшая Лиля и ткнула пальцем в сестру. — Это она любит совать нос в чужие дела. А я ничего такого не делаю!

Оба охранника загоготали — настолько забавными и отвратительными выглядели сестры.

— Все замочные скважины обнюхали, да, бабоньки? — веселился Резвый. — И что же вы успели вынюхать?

Тамара вдруг выпрямилась, поджала губы и с чувством оскорбленного достоинства проговорила:

— Ну, например, как вы по ночам ходили к жене вашего босса!

Повисла кошмарная пауза. Охранники переглянулись и как по команде шагнули к несчастной тетке, сидевшей на полу. Неожиданно для всех ее сестра с воплем повисла на ноге Резвого:

— Не слушайте ее, она дура! Не было ничего такого! Не было! Ничего не было!

Не знаю, чем кончилась бы эта необдуманная выходка для сестер Вострецовых, но тут рация хрюкнула и прохрипела:

— Не отвлекайтесь.

На охранников эта короткая фраза подействовала как ледяной душ. Они немедленно вспомнили, зачем босс послал их сюда, и приняли деловой вид.

— Вопрос такой, — жестко проговорил Хромой. — С какой целью вы приехали в «Шварцберг»?

Тамара и Лиля переглянулись, поняли, что убивать их прямо сейчас никто не будет, и слегка приободрились.

— Как это — с какой? — с некоторой обидой проговорила Тамара. — Как все. Отдохнуть.

Резвый сделал шаг вперед, Тамара пискнула и попыталась спрятаться за сестру.

— «Шварцберг» — горнолыжный курорт, — размеренно проговорил охранник. — Дорогой, сука, кстати. Что таким старым кошелкам делать в таком месте, а? Отвечайте, и не надо вилять.

— Это все Толик, — встряла Лиля Вострецова. — Это он нас сюда отправил. Говорила я ему — хотим в Пицунду. А он: «Все приличные люди ездят в Швейцарию! Хватит с вас санаториев, тренировочных штанов и походов по грибы. Приучайтесь уже жить как нормальные люди!»

Охранники на какое-то время замерли, видимо, пытаясь осмыслить этот умственный винегрет из Толика, грибов и тренировочных штанов. Кстати, я прекрасно поняла, о чем толкует Лилечка. В советские времена, как рассказывала мне тетя, пожилые женщины обожали отдых в санаториях. Гуляли под ручку, ходили по грибы. А тренировочные костюмы — это униформа отечественных отдыхающих пролетарского происхождения. Удобная одежда для отдыха с конца восьмидесятых до наших дней.

Наконец Хромой вычленил разумное зерно из услышанного:

— Кто такой Толик?

— Племяш наш, — с готовностью пояснила Тамара. — Большой человек стал! У него свой бизнес, заправки, все дела. Мы с Лилечкой его вырастили. То есть он сам вырос, но мы его воспитывали как могли, в колонию передачки слали. Он вырос, богатым стал и решил нам подарок сделать — отправить на отдых.

— Знали бы мы, что тут такое творится, лучше бы в Пицунду поехали, — вполне резонно подвела итог Лиля.

Рация прохрипела что-то непечатное. Видимо, это был сигнал охранникам не тратить время зря. Повинуясь приказу, Хромой аккуратно закрыл чемоданчик. И оба громилы покинули столовую. Видимо, только на время.

Вообще-то на месте господина Кабанова я бы этим дебилам и кошку подержать не доверила. А уж такое сложное дело, как получение информации, тем более. На месте Кабанова я бы сама занялась этим. И очень странно, почему Дмитрий Юрьевич до сих пор не с нами. Уверена, что один его вид заставил бы всех присутствующих быстренько открыть свои немудрящие тайны.

Мы получили передышку. Сестры Вострецовы плакали, обнявшись, и в два голоса костерили Толика. Сильвана Фаринелли сняла жакет и накинула его на плечи Тильды, которая отчаянно мерзла — по-моему, от нервов, ведь в помещении было тепло. Арийцы о чем-то тихо совещались.

Я придвинулась поближе к хозяину отеля и тихо спросила:

— Альдо, скажите, в «Шварцберге» есть какое-нибудь оружие?

Гримальди склонился ко мне и доверительно сообщил:

— В сейфе у меня лежит бейсбольная бита. А так, боюсь, кроме столовых ножей ничего серьезного.

— У комиссара Розенблюма при себе пистолет! — вспомнила я. — Он таскал его в портфеле. Кстати, вы не знаете, где сейчас наш храбрый полицейский? Нам бы очень пригодилась помощь полиции.

Альдо в раздумье покачал головой:

— Боюсь, не могу ответить. В самом начале была какая-то стрельба — всего несколько выстрелов, потом все стихло. Боюсь, нашего комиссара уже нет в живых. Возможно, он попытался сопротивляться захвату и эти негодяи его убили.

— Жаль, — сказала я и выбросила несчастного комиссара из головы. Теперь все было не важно — даже то, что Инга сообщила мне: комиссар поддельный, такого сотрудника в швейцарской полиции нет. Сейчас это не имело никакого значения. У нас были задачи поважнее, чем выяснение правды, — например, выжить. Дожить до утра.