Русская песня в изгнании

— Да, сейчас там тяжело встретить ресторан, где их нет. Это точно. Я знаю, что вы писали произведения, которые исполнялись американцами. Расскажите об этом.

— С тем американцем, с которым я продюсировал Токарева, позднее мы написали джазовую композицию Midnight interlude, которую исполнил негритянский трубач Том Браун. Песню заметили, и она номинировалась на премию «Грэмми» среди джазовых композиций. Этот момент описан в книге Шуфутинского.

— Я знаю, что вы каким-то образом связаны с Голливудом.

— В начале 80-х годов для съемок фильма в Голливуде проводился кастинг на исполнение песни «Очи черные». Я приехал по адресу, спел, а через некоторое время мне позвонили: «Вы получили работу». Это был какой-то комедийный фильм. Через несколько лет, когда меня узнали люди, отвечающие за озвучку, я стал получать приглашения достаточно часто. Самый известный мой фильм — «Список Шиндлера». На сегодня сделано минимум 300 фильмов.

Григорий Димант и Вилли Токарев

Так как у меня хороший музыкальный слух, у меня хорошо это получается. I teach broken English — Я обучаю ломаному английскому (смеется). Мои герои — выходцы из Восточной Европы: это русские генералы, мафиози и т. д., которым требуется сделать акцент.

— Значит, к середине 80-х вы перебрались в Лос-Анджелес. Сын подрос и здорово всех удивил своими музыкальными способностями. Насколько мне известно, Леор был одним из основателей культовой группы House of pain? Да и сейчас играет в очень «звездной» команде!

— В Лос-Анджелесе в 1986 году я выпустил свою единственную официальную кассету под названием «Ностальгия». Туда вошли акустические версии популярных песен «Я в весеннем лесу», «Гори, гори, моя звезда», несколько одесских вещей. Что касается моего сына, то я всегда давал ему свободу выбора. На двенадцатилетие он попросил в подарок два проигрывателя, чтобы экспериментировать со звуком, делать миксы. На следующий день я обнаружил сотню моих любимых виниловых пластинок полностью испорченными. Начались «отцы и дети»: я хотел, чтобы он как-то с уважением относился к моим вещам, объяснял ему что-то, но потом оставил эти попытки, дал ему полную свободу — и вот результат. В 14 лет он уже ездил на гастроли с группой Everlast, а позже с друзьями создал Ноuse of pain. Limp bizkit были у них сперва на разогреве. Потом дома у Леора, в его студии, они записывались вместе, и он влился в новый коллектив. Сейчас он работает с Limp bizkit и известен как DJ Lethal. Специального музыкального образования у него нет, в этом он весь в меня (смеется).

— Помимо Токарева, с кем еще вы работали как аранжировщик и музыкант?

— На альбоме Шуфутинского «Амнистия» я записал гитарную партию в одной из песен. Вообще как гитарист я играл со многими американскими командами, очень многими. Например, с Эминемом, c группами моего сына, конечно. Несколько песен я аранжировал для Лаймы Вайкуле, с которой знаком больше 30 лет.

С новой силой наша дружба разгорелась, когда она приехала с концертами в конце 80-х. Сегодня мы очень близкие люди, дружим семьями. Вот несколько дней назад приехали с двухнедельного сафари в Кении. Это такой адреналин! Я под таким впечатлением! Сделал столько фотографий! Я вам обязательно вышлю.

— Спасибо. Вы были в путешествии с женой? Чем она занимается, если не секрет.

— Да, мы были вместе в Кении. Моя жена работает в Москве — она дизайнер и закупщик для одного из дорогих бутиков на Кутузовском проспекте.

— Планируете ли вы запись нового альбома? Порадуете слушателей?

— Да, сейчас у меня есть настроение записать новый альбом, хотя долгие годы я работал «в стол», много вещей уничтожено. Незадолго до отъезда я сделал новый вариант «Письма матери». Ведутся переговоры с одной из московских компаний. Вероятно, осенью мои песни начнут появляться в некоторых музыкальных сборниках.

— Благодарю вас за интересную беседу, Григорий, и жду с нетерпением новый диск. Одна просьба: не уходите от жанра.

— Обещаю: от жанра не уйду. Будут и серьезные песни, такие как «Глухари» Есенина, и веселые. Мне еще хочется похулиганить.