Русская революция, 1917

Я уже в нескольких словах рассказывал о последних четырех днях существования монархии. Теперь вернусь к ним подробней. В момент восстания Петроградского гарнизона офицеры, как было сказано выше, разбежались из казарм. Теперь хотелось бы показать, как на это реально и психологически отреагировали лидеры революционного движения в Таврическом дворце, начиная с Родзянко и кончая Стекловым. Не будем забывать, что, хотя революция покончила с царизмом без особых трудностей, не встретив серьезного сопротивления, мы 12 марта в Таврическом дворце не знали конкретных деталей развития ситуации, не представляли, в каком положении сами находимся, не имели никакого понятия о ходе и возможных результатах начавшейся борьбы. У нас не было сведений о происходившем за пределами Петрограда, равно как и в столице. Нам абсолютно не было известно о намерениях старого правительства и еще меньше о том, какую позицию займут офицеры, особенно тыловые. Невозможно было догадаться, почему исчезло все командование Петроградского гарнизона. От страха, нерешительности, пассивного непротивления развитию событий или по какой-то более серьезной причине?

С первого момента революции Таврический дворец нисколько не доверял петроградским офицерам. Это достоверный политический факт.

Чтобы в нем убедиться, достаточно обратить внимание на содержание и смысл приказов и деклараций, составленных представителями революционного крыла, оппозиционного Совету. Так, 12 марта Родзянко призвал «офицеров Петроградского гарнизона и всех офицеров, находящихся в данный момент в Петрограде», явиться, начиная с 15 марта, в Военную комиссию Думы «для регистрации, получения пропуска на беспрепятственный проход по улицам, исполнения приказов Комиссии по организации войск для защиты столицы совместно с народными представителями».

Далее в обращении Родзянко говорилось: «Малейшее промедление явки офицеров неизбежно скажется на интересах офицерского корпуса. В данный момент, перед лицом врага, готового воспользоваться минутным ослаблением России, чтобы поразить ее в самое сердце, необходимо приложить все усилия для восстановления порядка в каждом воинском подразделении. К этому нас обязывает кровь наших товарищей, пролитая за два с половиной военных года. Господа офицеры, не теряйте ни минуты драгоценного времени!»

В тот же день было опубликовано следующее заявление кадрового полковника Энгельгардта, командующего Петроградским гарнизоном: «Слухи о разоружении солдат полковыми офицерами, по поводу которых проведены расследования в двух полках, полностью безосновательны. Командующий Петроградским гарнизоном сим объявляет, что в отношении офицеров, которые предпримут подобные действия, будут применены самые решительные меры, вплоть до смертной казни».

«Приказ № 1»

Именно в момент полного отсутствия в Петроградском гарнизоне всякой власти появился знаменитый «приказ № 1», породивший столь бурные споры. Он по сей день остается главным козырем обвинений против Временного правительства, предъявляемых реакционерами. «Изданный правительством приказ № 1, — заявляют они, — развалил армию».

Пора вспомнить и изложить факты.

Поздним вечером 13 марта делегация только что сформированной Военной секции Совета явилась к полковнику Генерального штаба Энгельгардту, члену Думы, уже расположившемуся в помещениях думской Военной комиссии. Солдатские делегаты попросили полковника отдать распоряжения десяткам тысяч брошенных на произвол судьбы солдат Петроградского гарнизона, которые не знали, что делать, внезапно лишившись командования.

Посоветовавшись с несколькими членами Военной комиссии, полковник Энгельгардт отказался, считая, что первый приказ войскам Петроградского военного округа должен отдать новый военный министр, который, по его мнению, через пару дней вступит в должность.

Отказ произвел на делегатов крайне неблагоприятное впечатление. Они отважно заявили: «Хорошо, если вы не хотите, мы сами его издадим».

И действительно, тем же вечером на совещании в перенапряженной атмосфере Таврического дворца был составлен, а утром опубликован «приказ № 1». Поспешное произведение излишне возбужденных солдат, родившееся при помощи нескольких штатских членов Совета, которые позаботились придать ему литературную форму, было с военной точки зрения не только никчемным, но и чрезвычайно вредным. Возможно, приказ соответствовал окружающей обстановке. Об офицерах в нем говорилось гораздо мягче, чем в приказе полковника Энгельгардта, офицера Генерального штаба, председателя Военной комиссии, консервативного члена Думы, угрожавшего им смертной казнью.

Вот текст «приказа № 1».

«ПРИКАЗ № 1

14 марта 1917

Гарнизону Петроградского военного округа. Всем служащим гвардии, армии, артиллерии, флота для немедленного и строжайшего исполнения; к сведению петроградских рабочих.

Во всех ротах, батальонах, полках, дивизиях, на батареях, в эскадронах, отдельных подразделениях каждого рода войск и военно-морского флота немедленно избрать солдатские комитеты.