Русская революция глазами современников. Мемуары победителей и побежденных. 1905-1918

Затем, кажется, Ленину пришлось пересесть в броневик и на нем двинуться в предшествии прожектора, в сопровождении оркестра, знамен, рабочих отрядов, воинских частей и огромной «приватной» толпы к Сампсониевскому мосту, на Петербургскую сторону, в большевистскую резиденцию — дворец балерины Кшесинской… С высоты броневика Ленин «служил литию» чуть ли не на каждом перекрестке, обращаясь с новыми речами все к новым и новым толпам. Процессия двигалась медленно. Триумф вышел блестящим и даже довольно символическим».

После всех своих неприятностей в Америке Троцкий наконец решил последовать за Лениным и другими большевиками меньшего калибра в Россию. Суханов обратил на него внимание 18 мая, через день после его приезда, когда в Исполнительном комитете Советов тот говорил на свою любимую тему, о будущей мировой революции. Его яростная одержимость обеспокоила Чхеидзе — так же как и ленинский напор.

«На следующий день я мельком увидел в Исполнительном комитете новое лицо. Знакомый пронизывающий взгляд, знакомая копна волос, но незнакомая бородка. Ну как же — Троцкий! Он появился незамеченным во всей этой сумятице. Пятнадцать лет назад, в 1902–1903 гг., я часто встречал его в Париже и слушал, как он зачитывал газеты. Но знать его я не знал. Перед революцией он слал свои тексты в «Летопись», а теперь стал одним из постоянных авторов «Новой жизни». Но в стремлении избежать разговоров о его работе в «Новой жизни» я не стал подходить к нему и представляться. Первым делом я собирался выяснить, какой позиции он придерживается в нынешних обстоятельствах.

Официальные ораторы не вызывали большого интереса. Пока они говорили, я, сидя за столом на сцене, в поте лица своего работал над главной статьей для следующего номера «Новой жизни» — о нашем отношении к новому правительству. Но покончить с ней я не успел… Случайно повернувшись, я увидел у себя за спиной Троцкого. Чхеидзе, изменив своей привычке обращения с друзьями, игнорировал появление Троцкого и даже не поздоровался с уважаемым революционером, который, более того, только что вернулся из заключения. Но Троцкого уже заметили, и зал стал кричать: «Троцкий! Мы хотим товарища Троцкого!»

Это было первое появление знаменитого оратора на революционной трибуне. Его тепло встретили. И с характерным для него блеском он произнес свою первую речь — о русской революции и о ее влиянии на Европу и вообще на заграницу. Он говорил о пролетарской солидарности и интернациональной борьбе за мир; кроме того, он коснулся и коалиции. В нехарактерной для него мягкой и осторожной манере он указал на практическую бесплодность и принципиальную ошибочность тех шагов, которые были предприняты. Он оценил коалицию как захват Советов буржуазией, но не счел эту ошибку слишком серьезной.

Троцкий был заметно взволнован этим дебютом под нейтральными взглядами незнакомой толпы и под аккомпанемент враждебных возгласов пары дюжин «социал-предателей». С самого начала он не ждал никаких проявлений симпатии. И хуже того — его манжеты постоянно угрожали вылететь из рукавов и свалиться на головы ближайших слушателей. Троцкий постоянно запихивал их на место, но непослушные манжеты постоянно вылезали снова — и борьба с ними отвлекала и раздражала его.

16 марта, через день после отречения царя, Временное правительство объявило, что Учредительное собрание будет созвано, чтобы установить новый политический строй, окончить войну и произвести раздел земли. Правда, дата открытия Учредительного собрания постоянно откладывалась. Она так и не была определена до января 1918 года. В результате общество потеряло доверие к правительству, и под напором большевиков его мнение постепенно склонилось в левую сторону. Но весной 1917 года Временное правительство контролировалось правыми партиями — кадетами и октябристами, в то время как большинство Петроградского Совета составляли эсеры и меньшевики, а меньшинство — ультралевые большевики. В мае, после того как из Временного правительства вышли лидеры правого крыла Милюков и Гучков, эсеры обрели куда больше власти во вновь созванном новом правительстве. Одним из их лидеров был Керенский, который стал военным министром.

Немедленно после возвращения в Россию Ленин начал кампанию с целью привести большевиков к власти. В своих «Апрельских тезисах» он объяснил, что до 1917 года предполагал, что революция принесет или «диктатуру буржуазии», или «революционно-демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства», то есть правление большевиков. В ходе мартовских дней (то есть по «новому стилю» Февральской революции) появилось Временное правительство («буржуазная диктатура») и Советы («демократическая диктатура»), которые работали бок о бок, хотя часто конфликтовали. Более того, Советы находились в руках эсеров и меньшевиков, политика которых не была столь экстремистской, как у Ленина и большевиков. Ленин преследовал две цели. Первая — Временное правительство должно быть свергнуто, и вся власть переходит Советам. Вторая — сами Советы должны находиться под властью большевиков.