Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.)

«Революционное настроение в городе все сгущалось, – писал владыка, – и наконец разразилось вооруженным выступлением большевиков. Наступали кровавые дни 3–5 июля…

Помню, 3 [скорее всего, 4. – С. Ф.] июля, не успели мы прийти на заседание, – раздался пулеметный треск: тра-та-та… тра-та-та… Смотрим в окно – толпы народу… Рабочие, работницы, красные флаги… Крик, шум, нестройное пение „Интернационала“… По тротуарам бегут испуганные прохожие, мчатся грузовики с вооруженными до зубов людьми… Доносятся ружейные выстрелы…

Члены нашего собрания нервничают, кричат председателю архиепископу Сергию: „Закройте! Закройте заседание!..“ Но он спокойно возражает: „Почему нам не работать? То, что происходит, дело улицы. Нас это не касается“. Даже прибывшие с Васильевского острова архиереи, с большим трудом добравшиеся до Литейной, своими бледными, расстроенными лицами не поколебали хладнокровия нашего председателя. Так, под треск пулеметов и выстрелы мы в тот день и занимались…»[1038]

На заседании 4 июля мнения разделились: некоторые члены Предсоборного Совета заявили о затруднительности созыва Собора к 15 августа, другие, наоборот, доказывали необходимость созыва именно к 15 августа. К примеру, епископ Пермский Андроник говорил, что время предсоборных выборных собраний падает на время уборки урожая, почему избирательные собрания с 23 июля по 8 августа (как планировалось) собрать будет трудно. Епископ предлагал передвинуть сроки созыва до 8 или даже 14 сентября. Подобных взглядов придерживался и архиепископ Новгородский Арсений, заявивший, что «мысль об этом сроке созыва Собора возможна в связи с предположением об открытии Учредительного Собрания 30 сентября и необходимостью до этого собрания разрешить на Соборе вопрос о возможном в будущем отношении Церкви к государству. Между тем лицо, участвующее в работе по созыву Учредительного Собрания, заявило, что едва ли возможен созыв Учредительного Собрания ранее 15 ноября. Посему, – резюмировал преосвященный, – и время созыва Собора может быть отложено по крайней мере на один месяц далее»[1039]. Однако в итоге противники созыва Собора 15 августа все-таки оказались в меньшинстве: большинство поддержало предложение I отдела[1040].

Вскоре Святейший Синод выпустил послание, в котором известил всех православных о времени открытия Поместного Собора и указал, что он будет состоять из епископов, монашествующих, приходских клириков и мирян. Церковь, говорилось в послании, «получила возможность осуществить право своего внутреннего, на началах соборности, устроения, а вместе и возможность созвать близкий к нам по времени Собор, который должен общим церковным рассуждением совершить великое дело обновления нашего церковного строя и улучшения жизни Церкви во благо и спасение русского православного народа»[1041].

Утвержденное определением Святейшего Синода от 5 июля 1917 г. «Положение о созыве Поместного Собора Православной Всероссийской Церкви» было поистине выдающимся документом. В нем детально рассматривался как общий порядок выборов по епархиям, так и особые правила. Составители хотели сделать Собор самым представительным форумом за всю русскую церковную историю, и эта задача была с успехом решена.

В состав Собора входили все члены Святейшего Синода, епархиальные архиереи (викарии и находившиеся на покое участвовали лишь по приглашению). Общее руководство и надзор за выборами лежал на Святейшем Синоде, в епархиях надзирающие функции выполняли епархиальные архиереи. Выборы делегатов на Собор от клира и мирян должны были состояться не позднее 23 июля и охватить всех православных. Поэтому первые собрания планировалось провести на приходском уровне. На равных правах в приходском собрании принимали участие и мужчины, и женщины. Председательствовал настоятель. Выборщики, избранные от прихода, составляли благочинническое собрание. В этом собрании должны были участвовать все штатные клирики причта и миряне (причем последних оказывалось в два раза больше, чем членов причта). Избранниками могли стать только мужчины от 25 лет и старше, не судимые и свободные от пороков пьянства, непотребства и тому подобных. О выборах составлялся акт. К приходским храмам приписывались все бесприходные храмы епархии, в которых были штатный клир и постоянные богомольцы. Клир мужских монастырей участвовал в выборах на благочинническом собрании по месту расположения обители – через представителей, избранных всеми манатейными монахами. Рясофорные монахи, а также послушники, равно как и все сестры женских монастырей участвовали в выборах при своем монастыре наряду с мирянами.