Читаем «Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона. Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота полностью

От его превосходительства контр-адмирала Элфинстона [командующим кораблей]

Когда штандарт поднимется с грот-брам-саленги, тогда приказать вам всему сухопутному войску изготовится съезжать с кораблей на берег с доволным военным припасом каждому человеку, а с провиантом на три дня. Послать вам все барказы и суда вашие к нижеписанным кораблям для принятия полевых служителей к высажению их на берег, а как скоро, что солдаты на барказах и судах сели, то дать вам знать о том подънятием ординарного юса с бизанзру, тогда штандарт снимается, а потом барказы имеют немедленно итьти и собраться у карабля в средине стоющаго и назначеннаго к прикрытию высаживания, по сем сигнал высаживания зделан будет, то есть молитвенной флаг с фор-брам-салинги при выстреле из двух пушек.


Приказы барказам и судам

Барказам «Саратова» и судам принять кирасир с их офицерами, имеющих собою кроме сумок своих никакого другого прибора.

«Нетронским» барказам и судам итить к судну «СантПавлу», принять с онаго полевых служителей и остаться при той должности, пока они не все высаживаны, и потом приехать к «Святославу» для других приказаний.

«Надеждевским» барказам и судам итьти к судну «Графу Чернышеву», принять с онаго полевых служителей и остаться при той должности, пока они не все высаживаны, и потом приехать к «Святославу» для других приказаний.

«Африкским» барказам и судам итьти к судну «Графу Орлову», принять с онаго полевых служителей и остаться при той должности, пока они не все высаживаны, и потом приехать к «Святославу» для других приказаний.

«Святославским» барказам и судам, которые уже не в употреблении, итьти к судну «Графу Панину» и оставаться при той должности, пока полевые служители не высаживанные, потом возвращаться к своему кораблю.

Господам командирам разпределить лейтенантов и мичманов по разным своих кораблей барказам и судам, которые лейтенанты и мичманы не должны сами выступать на берег, ниже дозволять служителям своим выступать, разве с тем единым намерением, чтоб помогать полевым при выступлении их на берег.

Никаких приборов офицерских, кроме чемоданов своих, не давать положить в барказах и судах, пока люди не все высаживаны, да и тогда того не делать без приказу; впредь каждому командиру велеть делать для каждого барказу и судна по две четыре[х] или пяти ведерныя боченки для воды или грога на питие служителям, а когда разсудится, что они весь день или долее от кораблей пробудут, тогда провиант и питье им выдавать прежде, как они сходют с корабля; и сию выдачу заблаговременно учинить, дабы служба умедлением не терпела.

Как скоро, что первая дивизия барказов и судов уже собралась близ кораблей, назначенных к прикрытию высаживания, тогда становит[ь]ся им фрунтом друг подле друга и таким порядком итьить под предводительством господина командора Барша, который всем сим управлять имеет, со вспоможением господ капитанов Бешенцова и Хметевскаго.

Барказы и суда имеют быть разделены на три дивизии, порядочно итьти к берегу, остатся при той дожности, пока все полевые служители не высаживаны, а возвращаться к провозным судам для досталных полевых служителей.

Господа капитаны имеют быть на разных своих шлюпках

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги