Читаем «Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона. Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота полностью

От контр-адмирала Элфинстона, главнокомандующего эскадрой военных кораблей Ее императорского величества649

Сентября 4[/15 сентября]. Командующему корабля «Саратова». Сим велено вам взять под вашею командою корабли Ее императорского величества «Не Тронь Меня» и «Надежда» и остаться при сеи станции либо на якоре, где вы ныне находитесь, или крейсеровая между Имбросом, Тенедосом и устьем Геллеспонта; во время вашего пребывания, буде усмотрите силу, превосходящую своей и выходящую из Дарданел, то итить вам под всеми возможными парусами в Лемнос днем или ночью, а как скоро подумаите, что пушки вашие слышны будут в Лемносе, то палить вам явственно из трех пушек чрез каждой пол часа, пока вам не отвечают с Лемноса тем же числом пушек. Послать вам в Лемнос все неутралные суда, идучи в Константинополь или выходящые оттуда, кроме таких, которые снабдены пашпортами от графа Алексея Орлова, от адмирала Спиридова или от меня самаго. Остаться вам с «Не Тронь Меня» при сей станции впредь до приказу. Но по прошествии пяти дней, считая с того дня, как оставляю флот, послать вам «Надежду» в Тенедос для исполнения таких приказании, которые командир онаго фрегата от меня получает, тогда уже муку и протчия на оном нагружено будет. Буде погодою или каким ни есть другим непредвиденным случаем принуждены будете оставить свою станцию, то вам остерегаться заблаговремянно наперед, чтоб не сношены были к подветру острова Лемноса.

Дано на борту корабля Ее императорского величества «Святослав» при острове Имброс 4/15 сентября 1770 г.

Командору Баршу, капитану корабля Ее величества «Саратов».


Приказ капитану «Надежды»650

Командующему фрегата «Надежда»

Сим велено Вам быть под командою господина командора Барша с порученным Вам Ее императорского величества караблем и исполнять всегда все такия приказания для пользы службы Ее императорского величества, которыя Вы когда получите.

Как скоро что получаете приказание от господина командора Барша, чтоб итить к острову Тассо, и по принятии муки и прочия, которые на порученном Вам карабле велено отдать, то по прибытии в Тассо сим велено Вам употребить всевозможную поспешность в печении сухарей из муки, смешивая оную к лутчему по Вашему разсуждению, а буде возможно построить вам несколко печей, дабы всякой карабль, буде туда же привезет свой хлеб, печи может. Во время вашего тамо пребывания вам конопатить ваш корабль, и оной в таком добром состоянии привести, в каком время и обстоятельство дозволят. Собрать вам столко, сколько можно, на варение пищи служителям дрова для всего флота, також де и лесу на стенги и на весла, а что печете сухарей, то принять оной на корабле, никогда [не] оставляя на берегу много онаго вдруг, да и муки не более, как доволное число, чтоб пекарям остановка не учинить. Ежели на свой корабль мяхкой хлеб печи можете, то делаете, потому что тем сохраните имеющей на карабле вашем сухарей, смотреть же вам, чтоб пресною водою вы всегда удовольствованы были, а достать столько же дрова на варение пищи, сколь укласть можно, быть же в готовности по кратком известии выступить на море, и не дозволить более служителей или офицеров на берегу быть, как только, что нужно на исполнение порученных им должностей, буде возможно достать же вам 120 пудов густой смолы и столько ж житкой смолы, что войдет в имеющихся у вас бочках на то.

Дано на корабле Ее императорского величества «Святослав» при Имбросе 4/15 сентября 1770 г.

Капитану фрегата «Надежда» Поливанову.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги