Читаем «Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона. Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота полностью

На борту «Трех Иерархов» при Лемносе, 10/21 августа 1770 г.

Сэр,

Я получил со «Св. Павлом» Ваше письмо через милорда Эффингема, а также бомбы и снаряды. Я одобряю приготовления Вашего превосходительства, сделанные для разрушения судов при Энезе, и надеюсь, что это, безусловно, произойдет. Если «Не Тронь Меня» и «Надежда» не могут оставаться на плаву зимой, мы их здесь заменим, и я  уже назначил вместо них другие корабли. Помимо этого, я хочу добавить в Вашу эскадру несколько фрегатов, если крайняя необходимость заставит меня далеко удалиться отсюда. Если я смогу оставить Вам сухарей, я это непременно сделаю, и я советую Вашему превосходительству со своей стороны попробовать достать какую-то часть. В том, что касается провизии, Вы можете требовать ее со архипелагских островов, находящихся в нашей власти, и в случае отказа даже силой заставить их поставить некоторое количество*. [На поле приписано:] *Ни один из них не имел достаточно провизии для нужд своих обитателей, и в нашей власти были только Лемнос и Имброс*.

Помимо этого у Вас есть много муки – прикажите на Вашем острове испечь хлеб из нее и высушить сухари так, чтобы Вам не иметь необходимости посылать муку сюда и готовить сухари на этом острове [т. е. Лемносе]. Ни одного судна не отправляется пока в Ливорно или в Маон, однако я советую Вам подготовить письма.

Турки упорствуют и не будут сдаваться, заставлять их и брать приступом; их укрепления, несомненно, будут взяты. Одного только я боюсь, при нехватке людей, потеряв три сотни, я потеряю большую часть наших сил; и ради сохранения людей я решил осаждать город и оголодить его.

Мой брат шлет Вам свое почтение и желает Вам всяческих успехов, в чем я ему не уступаю и остаюсь покорным слугой Вашего превосходительства

граф Алексей Орлов.

PS. Я узнал, что на острове Самандрахи находится достаточное количество крупного рогатого скота, принадлежащего туркам, так что Ваше превосходительство можете потребовать от них столько, сколько пожелаете.

До того как я получил это письмо, я определенно решил отправиться на Лемнос с моей эскадрой, но ожидал возвращения «Надежды» и «Св. Павла», так как услышал перед тем, что форт находился на дальнем противоположном конце острова и не был связан с гаванью. Тут же я прочитал и письмо от графа Эффингема, сообщавшего мне, что он предлагал штурмовать форт примерно с 40 англичанами и 60 греками при поддержке 200 русских, но что граф [Орлов] не согласился и сказал, что форт не стоит жизни и одного русского. Я, таким образом, заключил, что нет никакой определенности, когда форт может сдаться, особенно потому, что неприятель воспользовался дождем, тогда как до этого дождя русские полагали, что осажденные сдадутся из‐за нехватки воды; в то же время у осажденных был родник, который снабжал их водой, но русские обнаружили его только позднее и затем не давали им брать воду только днем, ночью же осажденные пополняли свои водяные запасы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги