Читаем «Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона. Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота полностью

«Святослав» при Тенедосе [23 августа]/3 сентября 1770 г.

Сэр,

Имею честь сообщить Вашему сиятельству, что «Саратов» и «Слава» погнались и привели ко мне французскую полакру из Марселя, направлявшуюся в Константинополь. Ее груз состоит из съестного и всяких предметов роскоши, которые до некоторой степени могли бы порадовать неприятеля. Я отправил ее к Вашему сиятельству в особенности потому, что не имею никаких известий с Лемноса. В самом деле, если бы на этой полакре не было ничего, что может подпасть под статью о провизиях, я бы должен был задерживать ее до тех пор, пока не услышу что-нибудь с Лемноса. Хотя в последнем письме Вашего сиятельства Вы желали, чтобы все нейтральные суда (кроме рагузинских) могли проходить, если на них нет контрабанды или провизии.

10 числа текущего месяца «Африка» с помощью собственных шлюпок и шлюпок с «Саратова» захватили между Тенедосом и континентом три каика, два из которых были нагружены растительным маслом и один горохом, но выполнение этого предприятия им обошлось очень дорого: с «Африки» были убиты первый лейтенант Марков639 и 2 моряка, 6 человек ранены; с «Саратова» погиб английский лоцман мистер Бойд (которому на самом деле не нужно было спускаться с корабля) и 2 моряка, а капитан морских солдат Мирович и четверо его людей были ранены какими-то турецкими всадниками.

Одно из судов теперь течением утянуло и оно пропало из вида, надеюсь, что его люди сообразят отправиться к Лемносу.

19 августа «Африке» было приказано погнаться за судном вблизи Митилини, и с того времени от него ни слуха, ни духа. Я предполагаю, что, если течением его не снесло, он находится на Лемносе.

Течения тянут с такой силой и так подхватывают большие корабли, что для того, чтобы нас не снесло мимо Лемноса, мы должны вставать на якорь, где можем, и без малого 10 дней мы пытались добраться до нашей прошлой позиции при Имбросе.

Один день ушел на разведку рейда Тенедоса, который я нахожу весьма безопасным.

После того как мы покинули Имброс, я узнал, что там высадились турки и убили несколько греков (а турки это могут сделать в любое время с континента, поскольку находятся так близко), и если сведения верны, мне представляется рискованным наливаться в будущем там водой, если даже время года это позволит.

[Фрегат] «Надежда» еще не вернулся из Энеза, поэтому у меня нет ни фрегата, ни малого судна, и если я бы попробовал погнаться с большим кораблем, то Лемнос был бы оставлен без прикрытия. У турок имеется несколько галер и шебеки, находящиеся под их [дарданелльскими] замками, мы их видели, когда наблюдали пролив между замками. Когда они нас увидели, эти суда тотчас же прошли под парусами с европейского берега на азиатскую сторону.

Я прошу передать мое почтение графу Федору Орлову с пожеланиями Вашему сиятельству здоровья и успехов. Имею честь оставаться с величайшим почтением преданный слуга Вашего сиятельства

Д. Э.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги