Русские адмиралы — герои Синопа

Несмотря на новый чин, положение адмирала оставалось сложным. Над ним оставался командующий 4-м корпусом Д.Е. Остен-Сакен, который отдавал приказы по Севастопольскому гарнизону. Потому 19 апреля Нахимов просил пересылать в его канцелярию военного губернатора копии всех приказов Остен-Сакена для сведения⁹⁶⁸.

Главнокомандующий Южной армией и сухопутными и морскими силами в Крыму князь М.Д. Горчаков не верил в возможность удержать Севастополь. Именно в его штабе появилась мысль о постройке моста через Севастопольскую бухту. Начальник инженеров в армии генерал-лейтенант Бухмейстер вскоре после прибытия Горчакова в Севастополь высказал такую мысль, одобренную и главнокомандующим, и его окружением. Оппозицию составили моряки во главе с Нахимовым⁹⁶⁹. Они понимали, что мост — средство не столько для переброски подкреплений, сколько для эвакуации; его постройку адмирал называл подлостью⁹⁷⁰.

27 мая П.С. Нахимов направил М.Д. Горчакову собственноручную записку: «Спешу доложить в. с-ву, что изъявленное вами желание я, к величайшему сожалению, не нахожу возможным выполнить; крепкий ветер и большое волнение, случающиеся на рейде, не допустят удержать плавучий мост в желаемом положении. Что же касается до плотов, то они никак не в состоянии заменить удобств, доставляемых пароходами, ботиками, гребными судами, которые делают свои рейсы с несравненной скоростью. При настоящих средствах транспортировки мы можем перевезти до 20000 в один рейс»⁹⁷¹.

Сохранивший эту записку бывший начальник штаба Горчакова П.Е. Коцебу писал позднее, в 1880 году: «...Мысль о постройке моста через рейд, где недавно еще красовались ряды стопушечных кораблей, показалась старому моряку чудовищною. Посему, принимая в соображение, с одной стороны, мнение опытного адмирала, близко знакомого с особенностями Севастопольского рейда, а с другой стороны, сознавая, что успех предприятия зависел от большего или меньшего сочувствия со стороны морского ведомства (хотя и подчиненного главнокомандующему), имевшего в своем распоряжении большую часть средств, необходимых для постройки моста, кн. Горчаков нашел себя вынужденным отложить тогда (в мае) исполнение проекта генерала Бухмейсте-ра. В конце июня, к всеобщему глубокому сожалению, убит был адмирал Нахимов. Едва успели мы похоронить его, как генерал Бухмейстер выступил вновь со своим проектом, на том основании, что по смерти адмирала Нахимова легче сделалось преодолеть оппозицию моряков. Предложение это тотчас было принято главнокомандующим...»¹

В Севастополе катастрофически не хватало продовольствия, оружия, боеприпасов, строительных материалов. Нахимову приходилось самому разрешать многие вопросы. Он определял, как избежать сверхнормативных требований продовольствия, и решал, как обеспечить выпечку хлеба^{972 973}. На свой страх и риск адмирал использовал для постройки укреплений запасы флота (парусину, тросы, корабельный лес), получая разрешения задним числом.

Нахимов, желая избежать лишних жертв, после начала третьей бомбардировки, отдал 28 мая приказ об эвакуации женщин из Севастополя⁹⁷⁴. Матросских жен, живших на Северной стороне, он определил на морское довольствие⁹⁷⁵.

Себя адмирал не щадил, он нередко оказывался в опасных местах, несмотря на несколько контузий и усталость. В июне к прочим недугам прибавилось заболевание «холериной», которая к лету появилась в Севастополе⁹⁷⁶.

Но болеть было некогда. Моряков на бастионах оставалось все меньше, и 14 июня Нахимов обратился к Горчакову с докладной запиской: «По значительной убыли наших чинов морского ведомства весьма затруднительно и скоро совершенно будет невозможно пополнять прислугу на батареях оборонительной линии, почему я имею честь почтительнейше просить в. с-ва приказать сформированный полубатальон из команд затопленных в Керчи транспортов и пароходов, в числе 400 человек, который, по донесению командующего им от 1-го сего июня, находится ныне в Таганроге, выслать в Севастополь и, если можно, на подводах»⁹⁷⁷.

Не менее важной оставалась проблема снабжения боеприпасами. 15 июня адмирал направил начальнику артиллерии Южной армии и сухопутных и морских сил в Крыму генерал-лейтенанту А.О. Сержпутов-скому отношение об организации снабжения Севастополя снарядами, в котором сообщал о сотнях тысяч снарядов, поступавших в Севастополь из средств морского ведомства, и удивлялся, что Артиллерийский департамент ограничивается отправкой всего 8000 ядер, которых явно было мало. Адмирал отмечал: «...для меня совершенно все равно, откуда снаряды придут в Севастополь, употребление им будет одно и то же»¹.

Особенно плохо дело обстояло с бомбами для мортир. Пришлось обратиться к сохранившимся на складах Севастопольского порта бран-дскугелям. 18 июня Нахимов отдал приказ о переделке пятипудовых брандскугелей в бомбы, чтобы использовать их для стрельбы из старых мортир^{978 979}.