Русские адмиралы — герои Синопа

В марте 1854 года Англия и Франция объявили войну России. Неоднократно английские и французские корабли появлялись перед Севастополем и другими портами, захватывали мирные суда, 10 апреля обстреляли Одессу и безуспешно пытались высадить десант. Основные силы Черноморского флота оставались в готовности. 18 апреля, после

появления неприятельского флота у берегов Крыма, В.А. Корнилов отдал приказ об усилении бдительности экипажей кораблей:

«Появление англо-французской эскадры у самого входа в Севастополь и близкий подход винтового английского корабля «Агамемнон» под флагом контр-адмирала Аайонса к бухте с намерением остаться на ночь под нашим берегом требует со стороны судов флота особой бдительности и совершенной готовности в самое короткое врел4Я сняться с якоря и следовать для атаки неприятеля. Нет надобности после сего объяснять командирам, как важно, чтобы на судах, им вверенных, от захождения до восхождения солнца все без исключения были в сборе, и, конечно, они давно уже завели порядок, на каждом военном судне в военное время наблюдаемый, перед вечернею зарею делать перекличку по пушкам и раскладывать все принадлежности к бою, но к этому я считал бы полезным присовокупить, что командирам необходимо, покуда неприятель в виду, после переклички завести осмотр, все ли готово: 1) к внезапной съемке с якоря; 2) к быстрой высылке стрелковых абордажных партий, для которых предварительно изготовлять патроны; 3) пароходам — чтобы развести пары с возможною поспешностию и потом буксировать корабли и 4) брандвахте — к разводу бона»¹.

Трудности создавал и недостаток материалов для вооружения кораблей. Требовались канаты на такелаж, парусина на матросские койки. Из-за блокады союзников пришлось старые корабли оснастить старьем, чтобы они могли выполнять роль плавучих батарей. В переписке с Н.Ф. Метлиным Корнилов рекомендовал не торопиться посылать пароход «Эльборус» с необходимыми материалами, пока противник не удалится^{1187 1188}. Он беспокоился и об обороне Николаева¹¹⁸⁹. Однако бездействие мучило моряка. Узнав о захвате севшего на мель под Одессой английского пароходофрегата «Tiger», он в письме Ф.Ф. Матюшкину задавал себе вопрос: «Сравнивая это дело с делом «Колхиды», невольно призадумаешься и придет на мысль, следует ли с нашим Черноморским флотом, ныне состоящим из 12 кораблей и 7 фрегатов, готовых бить и насмерть, смотреть со смирением на блокирующих Севастополь 18 союзных кораблей с причетом пароходов. Конечно, мы не можем пожаловаться, чтобы они нас беспокоили...»¹¹⁹⁰

Флот принимал пополнение из старослркащих, еще два корабля должны были войти в строй к концу мая⁵. Пользуясь туманом, «Эльборус»

проскочил из Николаева в Севастополь, но трудности с такелажем и углем оставались¹. Корнилов распределил наличные силы на четыре эскадры по три корабля. Несмотря на присутствие многочисленных союзных кораблей, эскадры с 15 мая поочередно проводили учебные плавания^{1191 1192}.

¹ 18 августа Корнилов писал в приказе: «Удовлетворительное состоя

ние морских работ на кораблях дает возможность прекратить ежедневный выход корабельного отряда для крейсерства в виду Севастополя... Объявляя о сем прекращении крейсерства корабельных отрядов, я пользуюсь случаем, чтобы объявить флагманам, командирам, офицерам и командам признательность начальства за то усердие, с которым корабли в продолжение трех месяцев поддерживали крейсерство»¹¹⁹³.

Пароходы сняли войска Кавказской береговой линии, вели разведку и патрулирование, вступали в стычки с неприятельскими пароходами-разведчиками. Сам Корнилов не раз выходил на пароходах для рекогносцировки¹¹⁹⁴. В первых столкновениях моряки отрабатывали тактику парового флота. Однако недостаток паровых судов сказывался, и Корнилов сожалел: «Стесняет нас только недостаток пароходов, приходится или терпеть подобно одесскому оскорблению, или ставить на карту последние ресурсы. Сердце раздирается, а пособить нечем»¹¹⁹⁵.

Пароходы «Владимир», «Эльборус», «Тамань» выходили в море, проводили разведку, действовали на коммуникациях у берегов неприятеля. Отправляя «Эльборус» в поход, вице-адмирал беспокоился. Он писал: «Конечно, важно пугнуть их в тылу, но не менее важно сохранить суда наши до благоприятного времени в целости»¹¹⁹⁶.

Особую сложность составляла острая нехватка топлива, из-за чего не всегда можно было выслать пароходы в море. На 1854 год интендантство запланировало поставки угля вдвое меньше, чем в предыдущем, ибо поставки иностранного угля сократились, а своих шахт почти не было. Корнилов в феврале побркдал Черноморское интендантство: «Дело доставки антрацита для нас теперь одно из самых важных»¹¹⁹⁷. 10 мая 1854 года он писал Метлину: «...будет ли у нас уголь-антрацит? Нельзя не выказывать признаков жизни, а всякое разведение паров уменьшает имеемый запас»¹¹⁹⁸. К примеру, когда 23 июня на горизонте показался неприятельский пароход, Корнилову пришлось отказаться от преследования, чтобы не тратить уголь¹.