В 1902 г. его содействием попытается заручиться новоназначенный министр внутренних дел В. К. Плеве – и результатом неудачи станет ревизия московского губернского земства, ставившая своей целью найти непорядки в работе и дискредитировать Шипова, однако окончившаяся фактическим признанием добросовестности работы управы, а затем, весной 1904 г., неутверждение Шипова главой управы – на его место в итоге был выбран Ф. А. Головин, будущий председатель II Государственной думы[470]
. При этом конфликт с Плеве продемонстрировал принципиальное расхождение в видении будущего, выходящий за рамки намеченной выше схемы «охранителей» – «твердолобых» и умеренных оппозиционеров, поскольку Плеве, аналогично, исходил из перспективы реформирования существующего порядка, радикально расходясь в представлении желательных и/или неизбежных изменений – для него, как он говорил в беседе с Шиповым 2 июля 1902 г., несомненно, «что никакой государственный порядок не может оставаться навсегда неизменным и, очень может быть, наш государственный строй лет через 30, 40, 50 должен будет уступить место другому (прошу вас, чтобы эти слова мои не вышли из этих стен), но возбуждение этого вопроса теперь во всяком случае несвоевременно; исторические события должны развиваться с известной постепенностью»[471]. Перспективой развития для Плеве выступает конституционный («правовой») порядок, как и для оппонентов, вопрос лишь в своевременности перемен и в том, кто берет на себя инициативу изменений – тогда как для Шипова (мы рассмотрим это позднее), касаясь общей системы его политических взглядов, «правовой» порядок не есть желанная цель, он оказывается по своим убеждениям равно далек от министра и той части общественности, что стремится к введению конституционного правления. В свою очередь далее обнаружилось и фундаментальное расхождение между Шиповым и Плеве в понимании роли земств – на прениях по поводу предложения А. Н. Куломзина[472] передать проект положения о местных дорогах, разработанный Особым Совещанием[473], на рассмотрение земств, он