Русские беседы: соперник «Большой русской нации»

«Хотя при императрице Екатерине II многие из более выдающихся козацких родов начали получать дворянство и к числу пожалованных принадлежал также и дед Кулиша, несмотря даже на неимение им чина, но отец нашего писателя… согласно Императорскому указу Николая I, в качестве в свою очередь не выслужившего чинов, должен был считаться простым козаком», поскольку «по этому указу прав дворянства лишались лица, не выслужившие чинов в двух поколениях» (Шенро/с, 1901: 5).

В дальнейшем, уже в 1846 г., петербургские влиятельные друзья и приятели Кулиша (в первую очередь П.А. Плетнев, привлекший к содействию В.А. Жуковского) смогут в обход, через герольдию, «устроить» ему фиктивное дворянство, но в молодости отсутствие этого статуса серьезно повлияло на его жизнь, став одним из существенных препятствий к достижению поставленных им целей[70].

Описывая свое происхождение, сам Кулиш в разные моменты предпочитал разные версии или расставлять в них по-разному акценты. С молодых лет он чаще всего подчеркивал свое козацкое происхождение, сам себя именуя козаком и козацким сыном – дистанции прошедшего времени посвящен и его первый роман, «Михайло Чарнышенко…», главный герой которого, молодой потомок старшины, отправляется в большой мир, и его путь позволяет в последний раз бросить взгляд на живые еще в начале 1760-х черты козацкой старины, которые автор, находящийся на отдалении восьмидесяти лет, может лишь описывать как «археолог», собирая предания да где-то оставшиеся черты прошлого, которое уже давно перестало быть пусть и уходящей, но живой жизнью. Напротив, на исходе жизни он будет, в письме к Вас. Белозерскому, возводить свой род к боярам времен Ивана III Кулешовым и Кулешиным, а в «Дописках» к «Кулiшу у пеклi» в качестве возможного предка называть «царского дьяка Василя Кулешина» (Нахлiк, 2007: 1: 328, прим. 85).

Родился Кулиш 26 июля (7 августа) 1819 г. в небольшом имении, принадлежавшем отцу, на хуторе, расположенном в шести километрах от местечка Воронеж, что в Глуховском повете Черниговской губернии. Он был седьмым или восьмым ребенком от первого брака (после смерти Катерины Ивановны Александр Андреевич женился в третий раз[71] – отношения с мачехой у Пантелеймона не сложатся, а через это станут очень плохими и с отцом), первые годы своей жизни – весьма болезным, долго не начинал разговаривать. В «Воспоминаниях детства» Кулиш писал:

«Кругом нашего хутора не было ни одного значительного имения, которого владелец был бы знаком с культурною жизнью большого города… Отец мой, как и его соседи, были прямые потомки тех Козаков, которые приобрели право дворянства, не усвоивши себе привычек образованной жизни. Они как будто вчера скинули старосветские жупаны и надели запоздалого покроя сюртуки… Я не очень сильно привязан был к дому родительскому, потому что у меня не было матери: родной кров и мать – эти два понятия одно с другим неразлучны. Я лишился матери… в самом раннем возрасте и взрос одиноким мальчиком в сообществе отца, который горячо любил меня, но утомлял чтением переплетенного в кожу Державина и арифметическими задачами» (Чалый, 1897: 291).