Русские беседы: соперник «Большой русской нации»

Но еще более показательно, что когда Д.И. Багалей в 1883 г., оценив «основную мысль федеративной школы» как «верную и плодотворную», отметил не-удачность термина «„федеративный“ для обозначения тогдашнего политического строя России» и высказал предпочтение термину «областной» или «областность» (Багалей, 1883: 216–217), то ответ Костомарова был незамедлителен – уже в следующем номере «Киевской Старины» он отстаивал термин «федеративный», поскольку «термин „область, областность, областные“ возможны в самом централистичном государстве и совсем не идут туда, где мы хотим усматривать начала федерации» (Костомаров, 1928 [1883]: 303). Усмотрение же «начал федерации» в прошлом, как и «веча» в качестве общеславянского начала, давало возможность Костомарову видеть будущее как возвращение к своему – здесь его демократические и консервативные устремления оказывались в гармонии.

11. Молодой Кулиш

Пантелеймон Кулиш – пожалуй, самая необычная фигура в истории украинского национализма. Он и автор первого полноценного романа на украинском языке, и автор собственной системы правописания, лежащей в основе современной, и первый серьезный украинский литературный критик, создавший фактически связный очерк модерной украинской литературы, от Котляревского до своих современников, он же и переводчик Библии на украинский – ему принадлежат переводы Шекспира, Гете, Шиллера, Гейне и других – с сознательной целью выработки современного украинского литературного языка, позволяющего выйти за пределы «этнографизма», способного выражать все то, что принадлежит «высокой культуре». Даже малой толики перечисленного (а это далеко не все из его заслуг) любому другому персонажу было бы достаточно для безоговорочного места в национальном пантеоне.

Но Кулиш – и автор одних из наиболее возмутительных нападений на национальные святыни. Он написал и напечатал слова о «полупьяной музе Шевченка», потратил почти тридцать лет своей жизни на то, чтобы разоблачить исторический ореол козатчины, низвергнуть славу гетманов. Во второй половине жизни он последовательно выступал против многого из того, что прославлял в первой – и что было или успело стать к тому времени частью национального мифа. Он прославлял Петра I и Екатерину II и клеймил гайдаматчину. Его обвиняли в измене украинофильству и службе царскому правительству, а русские охранители почти в то же время трактовали его исторические работы как попытку оправдать польское владычество на Украине и опорочить честь Богдана Хмельницкого как русского героя.

Кулиш сделал все для того, чтобы его невозможно было канонизировать – включить в какой-либо лагерь без остатка. Он был резок в словах и поступках, его отношения с конкретными людьми и группами во многом определялись под влиянием момента, но это не относится к его представлениям, отстоящим от газетной суеты и текущих распрей. Он был доктринером – качество, почти наверняка исключающее возможность иметь длительный публичный успех, при условии, что сам доктринер при этом не стоит на месте, а его доктрина развивается.

Кулиш прожил долгую жизнь: родился в 1819 г., умер в 1897 г. Но сам он еще за несколько лет до смерти называл себя «столетним»: не от дряхлости – бодрость и работоспособность он сохранил до последних месяцев и неизменно хвалился этим, поучая всех, желающих и не желающих слушать, о том, как сохранить физическое здоровье. Его жизнь и правда кажется куда более длительной, чем отведенные ей календарные рамки, не только потому, что он многое успел сделать, но и потому, что действовал в самых разных областях, среди самых разных общественных сфер: от Киева до Петербурга, от Москвы до Вены, от славянофилов до украинских радикалов. Его биография интересна, помимо прочего, и тем, что размыкает привычную центростремительную рамку – от провинции к столице: Кулиш движется между средами, прочерчивая сложную траекторию, и позволяет рассмотреть общественную и интеллектуальную жизнь не только Российской империи, но и значительной части Европы, в измененной перспективе, делая видимым то, что обычно остается не в фокусе.

Мы не ставили своей целью дать полный биографический обзор – в случае Кулиша это было бы равнозначно попытке написать интеллектуальную, а во многом и общественную и политическую историю Восточной и, отчасти, Центральной Европы на протяжении шести десятилетий. Наша цель куда более ограниченная – прочертить основные линии его жизни, сложно вплетенные в узор истории его времени, увидеть через его биографию разномерность и сложность большой истории.

Происхождение. Детство и юность

Родители Кулиша – Александр Андреевич и Екатерина Ивановна (урожденная Гладкая, отец ее был сотником) – происходили из старых козацко-старшинских родов, в наибольшей степени задетых в процессе инкорпорирования в конце XVIII – первых десятилетиях XIX в. Гетманата в общую административную и правовую систему Российской империи. Первый биограф Кулиша, В. Шенрок, писал: