Русские беседы: соперник «Большой русской нации»

В качестве своего рода сверхзадачи выступает реформирование Российской империи, где Украина займет центральное положение – вернет себе тот статус, который она в культурном плане занимала с присоединения к Москве вплоть до конца XVIII в. Логика подобных притязаний далеко не столь фантастична, как представляется с первого взгляда: структурным конфликтом восточноевропейской истории последних столетий выступает противостояние Польши и Москвы, в котором Украина делалась последовательно жертвой то одной, то другой стороны, деливших ее между собой или отдававших на разграбление орде, безначалию и т. д. (Кулиш, 1899: 314–315). С включением большей части Польши в состав Российской империи (к 1815 г.) конфликт никуда не исчез, став теперь внутренним напряжением в структуре Империи, вылившись в восстание 1830–1831 гг. (и затем, что подтвердит ход рассуждений Кулиша, в восстание 1863 г.). Польша и Москва не могут найти компромисс между собой, но эту роль может сыграть третья сила, Украина, оказываясь посредником между двумя ведущими частями империи, теперь лишь взаимно ослабляющими друг друга, когда силы Империи отвлекаются на удержание Польши (которую одновременно невозможно отпустить, так как это значило бы лишь преобразовать ее из врага внутреннего во врага внешнего, которого вновь придется покорять), вместо того чтобы быть направленными на внутренние преобразования (и, если угодно, на внешнюю экспансию). Польша и Москва находятся в противоборстве за находящиеся между ними земли и населяющие их народы – последние выступают лишь объектом властвования, становление их в качестве субъекта, появление их как действующих лиц не только снимает спор за обладание объектом, так как такового больше нет, но и вводит Украину как медиатора, культурного и социального[106] (см.: Петров, 1929: 290—300). В такой оптике Кулиш возвращается к тезису об отказе от «политического»^ к программе «культурничества», осмысляя украинский народ как народ «неполитический», т. е. не претендующий на самостоятельное господство. В данном рассуждении, развернутом в письме к М.В. Юзефовичу от 19 января 1857 г. (Кулиш, 1899: 313–316), славянофильская схема истории – с противопоставлением «Европа – Россия», начала «насильственного» и начала «мирного», выбора «правды внешней» (формальной) и «правды внутренней» (справедливости), описание народа как «безгосударственного», т. е. лишенного соблазна властвования, отдающего власть вовне, избавляющего себя от этого бременщ ради обеспечения внутренней свободы (см.: Цимбаев, 1986, Тесля, 2014а: 56–72, 80–99) – весь этот ход рассуждений переносится на историю Украины, теперь оказываясь противопоставлением двух «русских народностей», «Московщины – Украины»: