Читаем Русские фамилии полностью

Коновалик

Ловчик < ловчы ‘охотник’ (др.-русск. ловчий)

Пастушик

Шевчик < шавец ‘сапожник’

Гораздо чаще этот суффикс встречается в расширенной форме -чик (бел. -чык)

Жовнерчик

Колодзейчик

Коновальчик

Ковальчик

Мулярчик

Мысливчик

Полевчик

Ральчик ‘работник’

Тиунчик, Цивунчик

Нельзя исключать возможность того, что в некоторых белорусских, как и в украинских фамилиях, образованных от названий профессий, суффикс -ский/-цкий мог появиться также из «косметических» соображений:

Боднарский

Ковалевский

Шкляревский

Однако не исключено, что фамилии этого типа в действительности могли образоваться от неизвестных теперь географических названий.

4. Фамилии, образованные от географических названий

4.1. Названия жителей тех или иных мест, используемые в качестве фамилий. Белорусские фамилии, так же как и украинские, могут быть образованы от названий жителей каких-либо мест. Для этих названий характерны различные суффиксы:

-ец:

Борисовец < Борисов

Брагинец < Брагин

Быховец < Быхов

Корневец < Корени

Марковец

Шеметовец

Юхновец

Юрковец

-юк/-чук:

Берестюк (старобел. Берестье, совр. Брест < польск. Bre's'c)

Минчук < Минск

Москальчук < маскаль

Пинчук < Пинск

Полешук < Полесье

-чик (бел. -чык):

Могилевчик < Могилёв

Шкловщик < Шклов

-ёнок/-онок:

Литвинёнок «литовец»

Минчёнок < Минск


4.2. Фамилии в форме прилагательных. Самым распространенным суффиксом в фамилиях, производных от географических названий, является -ский/-цкий (бел. -скі/-цкі). Хотя не все фамилии на -ский/-цкий происходят от названия мест, всегда есть вероятность, что за фамилией на -ский стоит какой-нибудь неясный или неизвестный топоним. Примеры:

Бордзиловский < Бордзилы

Борковский < Борково

Боцяновский < Боцяновка

Быховский < Быхов

Верстовский

Горецкий < Горки

Городзенский < Городно (русск. Гродно < польск. Grodno)

Гроховский

Жабинский

Данюшевский < Данюшево

Достоевский < Достоев

Дубейковский

Калиновский

Карский

Клецкий < Клецк

Кричевский < Кричев

Крупский < Крупки

Ляховский < Ляхово

Любавский

Могилевский < Могилёв

Пальчевский

Паустовский < Паустово < Паўстово < Фавстово

Пеньковский

Петриковский < Петриков

Прибытковский

Пуциловский

Радошковский < Радошковичи

Слонимский < Слоним

Случевский < Слуцк

Старобинский < Старобин

Тикоцкий

Тяпинский

Турецкий < Турец

Чауский, Чаусский, Чавуский < Чаусы (бел. Чавусы)

Чепелевецкий

Шерешевский < Шерешево

Шераховский

Ударение падает на предпоследний слог.

Ряд фамилий на -ский относятся к еврейской ономастике, особенно если происходят от названий мест, населенных евреями. Таких мест в Белоруссии было много. Еврейские фамилии, производные от белорусских топонимов, рассматриваются в главе XIII, с. 263264.

Прилагательные, означающие название местности, также используются в качестве фамилий:

Заболотный ‘за болотом’

Залеский ‘за лесом’

Мочульский < мочулы ‘место, где мочат лен’

Поплавский < поплава ‘заливной луг’

Большинство фамилий такого типа совпадают с соответствующими украинскими.


5. Фамилии, образованные от прозвищ

5.1. Морфологическая модель


(I) Фамилии с типичными суффиксами. Белорусские фамилии, как и украинские, независимо от того, образуются ли они от крестильных имен или от прозвищ, оформляются теми же самыми суффиксами. К последним следует добавить и многочисленные суффиксы в производных существительных.

Белорусские фамилии на -ов/-ев не слишком распространены и особого интереса не представляют, так как во многих случаях такие фамилии в русифицированном виде не отличаются от исконно русских. Некоторые фамилии, однако, обладают специфическими белорусскими чертами, поскольку происходят от местных прозвищ, например:

Булахов

Гутаров

Езавитов < езавит, народное ‘иезуит’

Модаров

Чигринов

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука