Читаем Русские фамилии полностью

Кузьмин-Короваев

Нелединский-Мелецкий

Ордин-Нащокин

Петрово-Соловово

Римский-Корсаков

Скорняков-Писарев

За исключением фамилии Ордин-Нащокин, исчезнувшей к концу XVIII в., все эти фамилии просуществовали до XX в., а некоторые сохранились и поныне.

В княжеской фамилии Белосельский-Белозерский вторая часть была присоединена только в конце XVIII в. при Павле I (1796—1801), чтобы спасти от исчезновения первую фамилию. Фамилия Ратьков-Рожнов стала результатом аналогичной операции по спасению фамилии Рожнов.

Ни в одном из рассмотренных до сих пор случаев вторая часть не была унаследована или принята по женской линии с целью сохранить исчезающую фамилию. Такого рода подстановки, часто практиковавшиеся в Западной Европе, были совершенно неизвестны в русском государстве. Этим обстоятельством, а также отсутствием майоратного наследования, по всей видимости, объясняется исчезновение большого числа дворянско-аристократических фамилий XVII в. Позднее, однако, эта практика была введена. Известно по крайней мере два случая, относящихся к началу XVIII в.: (1) князь Друцкой-Соколинский получил позволение принять польскую фамилию своего тестя Ромейко-Гурко, и (2) Н. К. Бантыш (Bantas), молдавский аристократ, связанный родством с семьей Кантемир, женился на дочери другого молдавского аристократа, по фамилии Зертис-Каменский (Zertis-Camenschi) и стал известен под фамилией Бантыш-Каменский. Оба случая, как будет показано далее, — это скорее исключение из русской традиции, которая начала допускать такие подстановки лишь в самом конце XVIII в. Примерами двойных фамилий, воспринявших один из своих элементов по женской линии, могут служить:

Боде-Колычев

Воронцов-Дашков

Глебов-Стрешнев

Дондуков-Корсаков

Кушелёв-Безбородко

Орлов-Давыдов

Орлов-Денисов

Остерман-Толстой

Сумароков-Эльстон

Другая группа двойных фамилий возникла после присоединения к основной фамилии второй в качестве награды за выдающиеся заслуги, часто вместе с пожалованным титулом. Такая практика была введена во второй половине XVIII в. Следующие фамилии были созданы при Екатерине II (1762—1796):

князь Долгоруков-Крымский — за покорение Крыма

граф Орлов-Чесменский — за победу над турецким флотом в бухте Чесма

князь Потёмкин-Таврический — за присоединение Крыма (Таврии)

граф Румянцев-Задунайский — за форсирование Дуная

граф Суворов-Рымникский — за победу на реке Рымник


В XIX в. возникли следующие фамилии:

граф Дибич-Забалканский — за переход через Балканы

граф Муравьёв-Амурский — за присоединение Амура

граф Паскевич-Эриванский — за овладение Эриванью (Ереваном)

В двух случаях титул присоединялся к уже существующей двойной фамилии: графу Суворову-Рымникскому был пожалован титул князя Италийского — за победы в Италии;

графу Паскевичу-Эриванскому пожалован титул князя Варшавского за взятие Варшавы при подавлении Польского восстания 1830 г.

Можно отметить несколько особо любопытных примеров двойных фамилий.

В царствование Павла I патриарху Армянскому Иосифу, его братьям и племянникам был пожалован титул князей Аргутинских-Долгоруких. Первая часть представляет собой русифицированную форму фамилии патриарха, вторая же часть является русским переводом прозвища царя древней Персии, Артаксеркса I (‘Longimanus’ или ‘’, т. е. ‘длинная рука’, так как, согласно Плутарху, его правая рука была длиннее левой), на происхождение от которого дерзко претендовала семья патриарха.

Один из директоров Государственного банка, Иван Данилевский, знавший об особой любви императора Павла к своему только что выстроенному Михайловскому замку, заявил, что он покорен красотой замка и просит дозволения присоединить название замка к своей фамилии. Разумеется, дозволение было ему немедленно дано, и он таким образом приобрел наследственную фамилию Михайловский-Данилевский.

В 1826 г. англичанину Шервуду (Sherwood), унтер-офицеру русской армии, была пожалована вторая фамилия Верный за то, что он годом ранее открыл властям заговор декабристов. Он и его потомки стали известны под фамилией Шервуд-Верный.

Путешественник П. П. Семёнов-Тянь-Шанский (1827—1914) был пожалован второй частью своей фамилии в 1906 году за исследования горной системы Тянь-Шаня.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука