Читаем Русские фамилии полностью

Первоначальное название реки или города может быть получено путем замены -ин на в конце каждой фамилии.

Имена многих известных русских городов происходят от названий рек, на которых они стоят, и часто они омонимичны этим названиям. Что касается фамилий, образованных от них, то нет полной ясности относительно их первоначального источника. Для старых фамилий более вероятно предполагать образование от речных названий, чем от названий городов. Это такие фамилии, как:

Варзугин

Ветлугин

Вологдин

Мезенин и Меженин

Москвин и Московин

Самарин

Костромин

О метронимических фамилиях на -ин см. ниже, в разд. 11 наст. главы.

10. Фамилии на -их/-ых

Несклоняемые фамилии на -их/-ых представляют собой застывшую форму прилагательного родительного падежа множественного числа (см. с. 19). Среди фамилий, восходящих к географическим названиям, они не очень многочисленны.

Только те из них, которые образованы от прилагательных на -ский, связаны с географическими именами собственными, например:

Волховских < Волхов

Донских < Дон

Земских < Земский

Русских < русский

Терских < терский, прилагательное, образованное от реки Терек на Северном Кавказе, являющееся составной частью названия Терские Казаки

Фамилии, образованные от прилагательных на -ый, обычно связаны с ограниченным топографическим местонахождением:

Беломестных < Белое место

Бережных < берег и Набережных < на берегу

Волостных < волость

Горных < гора

Загородных < за городом

Надъярных < над яром ‘над крутым берегом’

Наугольных < на углу

Подлесных < под лесом

11. Метронимические фамилии

Метронимические фамилии этого типа редки, они образуются от названий жительниц той или иной местности на -ка и отличаются постоянным ударением на предпоследнем слоге. Примеры:

Горожанкин

Литовкин

Мордовкин и Мордвинкин

Московкин ‘москвичка’

Новгородкин

Татаркин

Тверянкин

Глава VII. Фамилии, образованные от прозвищ (I)

1. Общие замечания

В четырех предыдущих главах мы обсудили три основные группы наименований, от которых образуются фамилии, — это крестильные имена, названия профессий и географические названия. Эти группы наименований обладают двумя общими чертами:

а) каждая из них покрывает определенное семантическое поле, и, несмотря на их вариативность, было бы неправильно думать, что каждая из этих трех групп включает ограниченное число исходных (базовых) имен;

б) в принципе, за некоторыми исключениями, исходные имена были относительно ясными и не ставили перед нами серьезных этимологических проблем.

Фамилии, образованные от прозвищ, представляют иную картину. Прежде всего понятию прозвища не хватает ясности, столь характерной для каждой из трех указанных групп. В начале данной книги прозвище определяется скорее в терминах отрицания, то есть как некрестильное имя, которое не является ни названием профессии, ни географическим названием (см. с. 13). По сравнению с крестильными именами, названиями профессий и географическими названиями (а) число прозвищ было практически неограниченным, так как в дополнение к прозвищам в узком смысле слова, то есть суффиксальным наименованиям, образованным для этой цели, практически любое существительное или прилагательное могло быть использовано в качестве прозвища, и это лишает прозвища семантической общности, характерной для названий профессий и географических объектов; (б) прозвища — это, как правило, экспрессивные образования, выбор которых обусловливался как их звучанием, так и их значением, и, следовательно, они не всегда отличаются семантической четкостью; из этого вытекает, что доля прозвищ с неопределенными или совершенно необъяснимыми этимологиями поразительно высока.

Классификация фамилий в четырех предыдущих главах могла основываться на четко выраженных морфологических принципах, так как названия профессий и географические названия отличаются семантической однородностью, а крестильные имена лишены какой-либо семантической ценности, понятной для русских. С этой точки зрения прозвища делятся на две основные группы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука