Читаем Русские фамилии полностью

Мачехин, Мачихин, Мачехнин

Падчерицын / Пачерицын

Примеры фамилий, производных от слов, обозначающих социальное положение:

Гражданкин

Дворянкин

Казачкин

Княжнин

Селянкин

Сударкин, Сударушкин


4.2. Фамилии, образованные от мужских имен. Рассматриваемые фамилии оканчиваются на -ихин и восходят к андрометронимам на -иха. Как уже указывалось (см. с. 129), сталкиваясь с прозвищами на -иха, трудно отличить андрометронимические прозвища от мужских. Однако, по-видимому, если форма на -иха, несомненно, происходит от переносного прозвища, то имя будет андрометронимического происхождения.

Соответственно, если форма на -иха представляет собой личное прозвище, где можно выделить корень, но нельзя выделить существительное, к которому можно было бы добавить суффикс -иха, то тогда, вероятно, фамилия происходит от мужского прозвища. В данной работе фамилии на -ихин классифицировались на основании именно этой гипотезы (обладающей высокой степенью вероятности, но не достигающей абсолютной достоверности). Исходя из нее, следующие фамилии можно рассматривать как производные от андрометронимов.

Боронихин

Воронихин, Ворончихин

Гусихин

Дергачихин

Ершихин

Зеленихин

Козелихин

Куличихин

Новичихин

Пирожихин

Соколихин

Соснихин

Столбихин

Трубихин

Чугунихин

Ряд фамилий на -ихин, однако, возможно происходит от женских прозвищ на -иха, например, Лисихин, Щеголихин, Трусихин.

Глава IX. Искусственные фамилии

Все русские фамилии, которые мы рассматривали до сих пор, сформировались в результате естественного исторического процесса, в котором личные имена индивидуумов постепенно трансформировались в наследственные фамилии.

Существуют, однако, русские фамилии, которые сложились вне этого процесса. Они возникли особым путем, как бы из ничего, и поэтому могут быть определены как «искусственные фамилии».

Такие фамилии можно подразделить на несколько групп. В наиболее многочисленную и интересную группу входят фамилии, принятые в среде русского православного духовенства. К другой группе относятся фамилии, дававшиеся незаконнорожденным детям. Еще две группы составляют фамилии, придуманные писателями, — это или их псевдонимы, или фамилии литературных героев. Сознательное изменение собственной фамилии также может привести к образованию искусственной фамилии, и такие образования составляют последнюю выделенную нами группу.

Могут, конечно, встречаться и особые случаи создания фамилий. Например, царскому кучеру Андреяну в 1725 г. было пожаловано дворянство, и в этой связи ему была присвоена фамилия Вожжинский (от вожжи).

1. Фамилии православного духовенства

1.1. Общие замечания. Православное духовенство было, кажется, единственной социальной группой в России, систематически вводившей в употребление искусственные фамилии. Эта практика началась в самом конце XVII в. и продолжалась свыше двух веков. Искусственные фамилии иногда давались вместо уже имеющихся или присваивались в духовных училищах ученикам, ранее не имевшим фамилий. В таком положении были в XVIII—XIX вв. дети, происходившие из семей, социальное положение которых не давало право на наследственную фамилию. Поскольку православные священники могли вступать в брак, то их искусственные фамилии наследовались детьми и таким образом получали дальнейшее распространение.

Поначалу искусственные фамилии служили просто для фиксации личности безымянных детей, но в дальнейшем создание таких фамилий стало повсеместной практикой. Они могли меняться запросто по одному только решению руководства духовного училища, семинарии или высшей духовной академии. Фамилии, как правило, давались в качестве награды или наказания. Так, в Тамбовской семинарии фамилия ученика Ландышева была изменена на Крапивин, так как он плохо отвечал в классе. Произвольное присваивание фамилий часто вызывало неудобства, Например, каждый член одной семьи мог получить свою фамилию. Случалось, что у шести родных братьев фамилии были разные, а именно: Петропавловский, Преображенский, Смирнов, Миловидов, Скородумов и Седунов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука