Читаем Русские крестьянские ремесла и промыслы полностью

Кладка из чистого, хорошего кирпича красива. Еще лучше, если гладь стены перемежается поясками поребрика (кирпич кладется так, что наружу выступает его угол) и бегунков (наружные кирпичи в кладке ставятся «шалашиком») да валиками из тесаного или лекального (фигурного) кирпича. Так когда-то выкладывали карнизы построек. А еще лучше – изразцовые фризы и вставки. Во всех старинных русских городах можно еще увидеть церкви, обильно украшенные изразцами – зелеными муравлеными, желтыми, синими, рельефными или расписными. А в Москве на улице Полянка в Замоскворечье стоит храм святого Григория Неокесарийского, под карнизом которого идет широкий пояс изразцов, украшенных полихромным (многоцветным) орнаментом «павлиний глаз». Делал эти изразцы известный в XVII веке мастер ценинного дела, как называли изразцовое производство, Степан Полубес. Его специально пригласили в столицу из Белоруссии. А на Гончарной (!) улице позади станции метро «Таганская»-кольцевая стоит церковь Успения Божьей Матери, также XVII века, и также обильно украшенная изразцами. И, присмотревшись, можно заметить, что изразцовый фриз, идущий под карнизом ее трапезной, состоит из изразцов разного рисунка и цвета. В Гончарной слободе, в Заяузье, отделенном от Москвы широкой тогда рекой Яузой с ее низменными болотистыми берегами, жили и работали гончары, не опасаясь спалить деревянную столицу открытым огнем своих горнов. Жил здесь и Степан Полубес. А когда он умер, его родственники якобы отдали все оставшиеся в его мастерской изразцы в приходской Успенский храм на помин души мастера.

Значит, изразцы эти делали те же гончары: расписывали высушенные глиняные пластины либо отштамповывали их в формах, покрывали поливой. Как и кирпичное производство, ценинное дело очень древнее: храмы еще домонгольской эпохи складывались из чередующихся поясов белого известняка и плинфы, сравнительно тонкого большемерного кирпича, и украшали их изразцами. А более того, покрывали изразцами печи в парадных палатах. Некоторые из таких печей XVII века стоят, например, в московском Новодевичьем монастыре, в Новоиерусалимском монастыре под Москвой. Здесь же, в Новом Иерусалиме, в грандиозном соборе с приделами стоят огромные изразцовые иконостасы удивительной красоты.

Изразцовые печи с одноцветными, расписными или рельефными изразцами дошли до нашего времени. Только делались они уже не в виде пластин, а коробчатыми: к наружной поливной прямоугольной пластине примыкает румпа, открытая коробочка с отверстиями, в которые закладывалась проволока для лучшего скрепления изразца с кладкой. Румпа нужна для того, чтобы при нагревании печи изразцы, более плотные, нежели кирпич, и имеющие другой коэффициент расширения, не полопались и не отвалились.

Так что гончарное ремесло – дело не столь уж простое, хотя, конечно, не боги горшки обжигают.

Впрочем, изготовление изразцов – не крестьянское ремесло. Недаром мастера ценинного дела были горожанами, хотя бы тот же Степан Полубес. А в XIX веке работали настоящие изразцовые фабрики.

Гончарное ремесло существовало повсюду: лишь были бы залежи подходящей глины да недорогое топливо. В так называемой Озерной области России, в ее северо-западном углу, оно особенно было развито в Олонецкой и Новгородской губерниях. В Олонецкой губернии много гончаров было в Лодейнопольском уезде по р. Ояти. Среди нынешних коллекционеров народной глиняной игрушки известна игрушка оятская, крайне редкая. Велось гончарство и в Вытегорском, Каргопольском, Пудожском и Повенецком уездах, но качество тамошних изделий не выдерживало сравнения с оятскими. И опять же каргопольская игрушка сегодня известна чрезвычайно широко, почти как дымковская. В Новгородской губернии, в Череповецком уезде, особенно в деревнях Новотрюмове, Гарке, Острове, в Боровицком уезде в Княжем Селе, в Тихвинском уезде по р. Явосьме и Ояти также обжигали посуду, большей частью в домашних печах, а на Ояти в специальных горнах. Цены были низкие: горшки шли по 1–5 копеек за штуку, крынки по 6–10 копеек за десяток. А в Приуральском крае более широкие размеры гончарный промысел принял лишь в Вятской губернии, где им в начале ХХ века занято было более 4300 человек. Наибольшее число гончаров здесь было в Вятском, Котельническом, Яранском и Нолинском уездах. Дымковская игрушка как раз и происходит из Вятского уезда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Теория культуры
Теория культуры

Учебное пособие создано коллективом высококвалифицированных специалистов кафедры теории и истории культуры Санкт–Петербургского государственного университета культуры и искусств. В нем изложены теоретические представления о культуре, ее сущности, становлении и развитии, особенностях и методах изучения. В книге также рассматриваются такие вопросы, как преемственность и новаторство в культуре, культура повседневности, семиотика культуры и межкультурных коммуникаций. Большое место в издании уделено специфике современной, в том числе постмодернистской, культуры, векторам дальнейшего развития культурологии.Учебное пособие полностью соответствует Государственному образовательному стандарту по предмету «Теория культуры» и предназначено для студентов, обучающихся по направлению «Культурология», и преподавателей культурологических дисциплин. Написанное ярко и доходчиво, оно будет интересно также историкам, философам, искусствоведам и всем тем, кого привлекают проблемы развития культуры.

Коллектив Авторов , Ксения Вячеславовна Резникова , Наталья Петровна Копцева

Культурология / Детская образовательная литература / Книги Для Детей / Образование и наука
Книга самурая
Книга самурая

Мы представляем русскоязычному читателю два наиболее авторитетных трактата, посвященных бусидо — «Пути воина». Так называли в древней Японии свод правил и установлений, регламентирующих поведение и повседневную жизнь самураев — воинского сословия, определявшего историю своей страны на протяжении столетий. Чистота и ясность языка, глубина мысли и предельная искренность переживания характеризуют произведения Дайдодзи Юдзана и Ямамото Цунэтомо, двух великих самураев, живших на рубеже семнадцатого-восемнадцатого столетий и пытавшихся по-своему ответить на вопрос; «Как мы живем? Как мы умираем?».Мы публикуем в данной книге также и «Введение в «Хагакурэ» известного японского писателя XX века Юкио Мисима, своей жизнью и смертью воплотившего идеалы бусидо в наши дни.

Такуан Сохо , Такуан Сохо , Цунэтомо Ямамото , Юдзан Дайдодзи , Юкио Мисима , Ямамото Цунэтомо

Культурология / Философия / Прочее / Самосовершенствование / Зарубежная классика / Образование и наука