Русские крестьянские ремесла и промыслы

Это были прямоугольные или круглые коробочки, предварительно подвергавшиеся проклейке, прессованию и чистовой обработке мелким напильником. По прочности они не уступали твердым породам дерева. Затем изделия грунтовались, шлифовались, покрывались особым лаком и просушивались. По черному, белому, красному или светло-зеленому грунту они и украшались живописью маслом. Письмо было «по-плотному», непрозрачными красками, и «по-сквозному», жидкими прозрачными красками, но всегда многослойное, причем каждый слой просушивался, покрывался лаком и полировался. Живопись «по-сквозному» обычно выполнялась по сусальному золоту или по выпрямленным и врезанным в материал перламутровым пластинам, вырезанным из обычных речных раковин-перловиц. Такое изображение буквально горело, светясь изнутри. Перламутр использовался и для инкрустирования изделий.

Живопись на «лукутинских» (в 1824 году заведение лаковых изделий перешло к зятю Коробова, Петру Лукутину) вещах была нескольких типов. Самые простые вещи были просто орнаментированы. Весьма популярным был орнамент «шотландка» из пересекающихся цветных линий, напоминавший рисунок пледов («тартанов») шотландских горцев. Прост-то такой орнамент прост, но в существующим поныне фабричном музее не устаешь любоваться этой «простотой». Орнаментировали коробочки и под черепаху (на светло-желтом грунте светло– и темно-коричневые с черным пятна и разводы), под красное дерево и даже «под бересту». Изначально также на крышки наклеивались небольшие, тонко выполненные и раскрашенные гравюры, заливавшиеся потом лаком. В начале XIX в., особенно после Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии, популярны были аллегорические композиции. Широко была распространена портретная миниатюра – в основном копирование портретов, выполненных видными русскими художниками. Точно так же копировалась живопись с видами Москвы и Петербурга, произведения русских и западноевропейских живописцев. Для копирования использовались литографии и лубочные картинки. Наконец, широко, как и в традиционной народной росписи по дереву, использовались жанровые бытовые сценки: чаепития, катания, гуляния. Но вся живопись была высокого класса, отличаясь реалистичностью. Лукутинские изделия получали медали на российских и международных торгово-промышленных выставках, и владелец заведения получил право ставить на них государственный герб.

Успех Лукутина сподвигнул окрестных крестьян с предпринимательской жилкой также заняться лаковой живописью. Недаром на его фабрике к середине XIX века трудилось около 100 человек (разумеется, далеко не все из них были живописцы). К началу ХХ века в добром десятке селений Троицкой и Марфинской волостей производством лакированных изделий занималось около 50 небольших мастерских. Правда, в это время спрос стал падать, и даже закрылась фабрика Лукутиных: нюханье табака быстро вытеснялось курением, особенно с появлением фабричных папирос. Но в 1910 г. федоскинские мастера организовали артель. Она была поддержана Московским губернским земством и его Кустарным музеем и просуществовала до 1916 г.

Параллельно с развитием лакового промысла в Данилкове (Федоскине) стали появляться аналогичные заведения в других подмосковных селениях. Так, крестьянин графов Шереметевых, Филипп Вишняков в селе Жостово Троицкой волости Московского уезда, открыл свою мастерскую в 1780 году. Вишняковы, как и Лукутины, начали производство из папье-маше табакерок, чайниц, сигарных коробок и пр. Но еще они стали изготовлять лаковые подносы, что, ввиду широкого развития «трактирного промысла», оказалось весьма прибыльным делом. Сам Филипп в 1807 году открыл мастерскую в Москве, но в Жостове остался его брат Тарас, а затем открыл свою мастерскую и его сын Осип. Так началось лакировочное производство шереметевских крестьян в Троицкой волости – в селе Осташкове, в Новосильцеве, в Сорокине, Хлебникове. В 1876 г. в волости было уже около 20 мастерских – в основном небольших, находившихся в обычных крестьянских избах. Как и в случае с другими промыслами, мастера сдавали свою продукцию скупщикам либо владельцам более крупных заведений, сбывавших крупные партии товара прямо в Москве.