Русские на снегу: судьба человека на фоне исторической метели

Заснеженная степь скользила под крыльями. Вот мы уже благополучно проскочили Абгонерово и легли напрямую к объекту атаки, одному из главных аэродромов противника в кольце окружения, где базировалось до полусотни «Ю-87» и «МЕ-109-Ф». Как и следовало ожидать, перед всей нашей группой сразу выросла плотная завеса зенитного огня. Один из штурмовиков, прорываясь сквозь нее, вдруг резко клюнул носом и пошел на посадку на территории, занятой противником. Мы же выстраиваемся в грозную карусель. Среди немецких самолетов вырастают кусты разрывов реактивных снарядов. Да и сам полет реактивного снаряда, со стороны — незабываемое зрелище: срываясь с крыла самолета, снаряд тянет за собой огненный шлейф, который обрывается на земле клубом разрыва. С первого же захода вспыхнули два бомбардировщика, а потом подряд, один за другим, пять истребителей. Нам было хорошо видно, как техники, суетившиеся было у самолетов, готовя их к взлету, кинулись врассыпную, прячась в укрытия, но мы и там их доставали пулеметно-пушечным огнем. Еще круг, и мы, перестроившись, идем домой. Боевой счет один к десяти. Неизвестно только, как сложилась судьба нашего товарища, пилота-штурмовика, севшего на занятой немцами территории. Что ж, такая судьба каждый день подстерегает каждого из нас. Вообще с ребятами из 206 штурмовой авиадивизии у нас сложилась крепкая боевая дружба. И эти ребята-штурмовики совсем недаром получили наименование Первой Гвардейской Сталинградской штурмовой авиадивизии. Упомяну, по памяти, кое-кого из ее командиров: 74-ый авиационный штурмовой полк: командир подполковник Прутков, замполит Литвинов. 75-й штурмовой авиационный полк: командир подполковник Ляховский, замполит Гонта. 76-ой штурмовой авиационный полк: командир подполковник Семенов, а замполит Годунов. Дивизией поочередно командовали полковники Горлаченко, Болдарев, Токарев и Прутков. Как старый штурмовик, я не раз радовался в душе, что пересел на истребитель. Это очень тяжелая самоубийственная работа, утюжить позиции противника, практически с бреющего полета, полностью положившись на волю случая, исключив всякий маневр для спасения жизни.

После посадки на аэродроме в Демидово и Столярово мы обнаружили, что и штурмовики, и истребители изрядно побиты огнем зенитной артиллерии врага. Нередко судьбу кого-либо из нас решали сантиметры или даже миллиметры траектории пули или мелкокалиберного снаряда, проходящие вблизи жизненно важных центров наших машин. Что ж, опять наши техники и механики не остались без работы. Прямо на полевом аэродроме, обжигаемые пронизывающим морозным ветром, принялись они ремонтировать наши машины. Вообще об этих ребятах следует сказать пару теплых слов. Нередко они делали, казалось бы, невозможное, работая день и ночь, в самых невероятных условиях. В одном из боевых вылетов «Мессер» изрядно поковырял «ЯК» младшего лейтенанта Г. Б. Бескровного. Пушечно-пулеметные трассы попали и по мотору. Бескровный еле дотянул до нашего аэродрома в Демидово, хорошо, что пули попали в верхнюю часть водяной рубашки, и вода не вся вылилась, иначе мотор обязательно заклинило бы. Казалось, здесь работы на целую неделю. Но инженер нашей эскадрильи З. К. Бутко осмотрел машину, о чем то посоветовался с механиком самолета С. К. Поповым и они принялись за дело. Самолет был накрыт брезентом, который все норовил сорвать обжигающе холодный ветер, возможно, прилетевший в заволжские степи дорогой Батыя из самой Монголии, а три наших механика Попов С. К., Б. Д. Мортиков и Х. М. Мамлесь за одну ночь сняли побитый мотор и поставили на его место новый. Это сказать легко, а когда в рукавицах много не наработаешь, а руки липнут к мерзлому металлу, то такая работа подвиг — не меньший, чем самый тяжелый воздушный бой. Утром Бескровный улетел на этом самолете на новое боевое задание.

Вообще, должен сказать, что в ноябре-декабре у нас стали совсем другие люди, чем, скажем, еще в сентябре. Сталинградское наступление будто подарило всем крылья. Наконец-то реализовывались великие силы и возможности нашего народа. А немцы, морально, будто надломились. Проигрывали там, где можно было выиграть.

Еще пару слов о наших механиках. В одном из воздушных боев над Сталинградом самолет, который обслуживал механик И. К. Вахлаков, был сильно побит огнем «Эрликонов». Пострадали элероны и руль высоты. На складе этих запасных частей не было, и полковой ПАРМ отказался что-либо делать без заводских деталей. Казалось, выйдет из строя самолет, которых у нас и так было по пальцам пересчитать — полк был укомплектован техникой всего на одну треть. Но механик Вахлаков не упал духом и отправился на стоянку разбитых самолетов. Более суток он работал там, приходя только в столовую, но к утру, на второй день, самолет был восстановлен и улетел на боевое задание.