Русские народные сказители

Невестка ему наказывает: "Накорми сказочника хорошенько". — "Конечно-де, постараюсь накормить". Теперь старик его беспокоит: "Ну ладно, покушал довольно, теперь сказывай сказки". — "Ах нет, дедушка, людьми-то я не буду говорить, а расскажу только одному вам". — "Да где же будешь говорить?" — "Да вот у вас высокие полати, мы двое залезем — я буду рассказывать, а вы будете слушать".

Старик и правду думает, что им хорошо — я буду лежать, он будет рассказывать, — кончено, так и сделаем, полезем на полати оба.

Теперь старик, конечно, постелил себе помягче и уложился поудобнее. Теперь сказочник начинает рассказывать ему. Рассказал про Еруслана Лазаревича, про Бову-королевича — старик прямо изумился: наяву ли я, во сне такие сказки слышу.

До того он увлекся слушанием этим, глядит, перед ним что-то нечеловеческое: смотрит, медвежья морда торчит перед ним.

"Что же это такое, — думает, — в тайге я, нет ли, вижу медведя перед собою. Теперь, — думает, — не об сказках, а об спасении своем". Да стал себя осматривать, оглядывать, видит — лапы у него такие же вот медвежьи. Посмотрел лицо свое — тоже самое в шерсти. Смотрит на себя — тоже одежды нет, торчит медвежья шерсть на нем. Теперь он спрашивает своего товарища: "И все-таки раньше я считал себя человеком, а теперь смотрю на тебя, а ты медведь, я медведь — ясно, что мы медведи с тобой — звери, зиму пролежали, теперь приходится уж из берлоги выходить, а как выходить, прежде всего надо осмотреться".

Когда старик стал смотреть, оглядывать все это — видит двух охотников вооруженных. И просто это не охотники, а две его невестки, конечно, у печки стряпают. Одна с клюкой, а другая с ухватом.

Тогда он спрашивает своего товарища-сказочника, — и уж считает его тоже зверем, — стал толковать, как спасаться от охотников. "Давай выскакивать из берлоги, — сказочник говорит ему, — я буду прежде выскакивать". А старик говорит: "Нет, я буду прежь выскакивать". Тогда старику сказочник говорит: "Давай лучше будем скорей вылезать, а то, гляди, убьют, коли сзади останешься".

А как хотел он выскочить из берлоги — да из полатев-то, — и бух на пол. Две невестки, сыновья прибежали, заревели: "Что ты, что ты? Что с тобой случилось?"

А сказочник сидит на полатях, хохочет. Старик схватился: "Убирайся ты к черту! Таких сказочников век не буду пущать ночевать!"

А сказочнику только это и надо было. Давай бог ноги, лишь бы более сказок не рассказывать. С тех пор старик не стал пускать ночевать. Конец.

Сказка

Были хозяйка и дворник. Хозяйка любила сказки слушать. Однажды приходит солдат николаевский. "Солдат, а ты умеешь сказки сказывать?" — "Да, — говорит, — могу. Я только с тем уговором, кто меня перебьет, тот сам досказывает".

Ладно, когда разделся, она стала его просить рассказывать. "Ты прежде напой, тогда сказки сказывать". Напоила, накормила. "Ну, начинай!" — "Ты прежде всего постель постели, чтобы было ловче рассказывать".

Теперь сказочник лег, легла хозяйка, а у дверей лег дворник, ее работник. "Ну, теперь начинай говорить!" Он ей и говорит: "Только не перебивай! Если перебьешь, будешь сама уже рассказывать".

И вот он начал рассказывать: "Не дай бог заходить к такой хозяйке ночевать, которая заставляет все сказки сказывать. Не дай бог заходить к такой хозяйке ночевать, которая заставляет все сказки сказывать..."

И начал это рассказывать. И говорил, и говорил. Хозяйка видит, что это не сказка, — ей надоело: "Что ты! Я тебя запустила сказки сказывать, а ты что это рассказываешь?" Он говорит: "А-а! Перебила! Сама и досказывай!" Она и принялась: "Кто пускает таких прохожих, да они надоедают со своею сказкою..."

Начала эти слова говорить. Работник говорит: "Ты докудова будешь ворчать своими разговорами? Мне спать не дашь!" Вот она и говорит: "Раз ты перебил, вот теперь ты и досказывай!" А сама завернулась в одеяло и давай спать.

А он, работник, говорил до самого утра, а тот уснул.

Буй-волк

Не в котором было царстве, не в котором было государстве, именно в том, в котором мы живем, жил-был царь по прозванью Степанов. У него было два сына, старшего звали Федор, а младшего величали Иван-царевич. Федор стремился к царской жизни, а Иван стремился, наблюдал всю природную жизнь. Недолго пришлось отцу с ними жить, и скончался. Не оставив по себе как подготовленного к царской жизни. И пришлось старшему сыну занять царский престол.

Но не пришлось ему так жить, как холостому. Собрались все князья и бояре, стали ему подыскивать невесту. Нашли в известном государстве прекрасную царевну Феодору. И которая в жизни была ему совсем не по плечу. Об свадьбе мы не будем говорить, станем продолжать ихнюю жизнь, которой стала управлять сама царевна, всемя́ царскими делами.

А Иван-царевич находился всегда в уединении. Никогда он не участвовал в разных пиршествах и уклонялся от всех собраний. Поэтому царевне казалось это подозрительным, и она стала исход искать, как бы погубить его.