Русские народные сказки

— Как ты попал сюда, добрый молодец? Уходи скорей, коли жизнь тебе дорога: сейчас прилетит злой Вихрь и сожрет тебя! Уходи!

— А скажи мне, — говорит Ивашка, — не знаешь ли ты, где мачеха моя?

— Не знаю, не знаю! Уходи скорей, говорят тебе! Уходи!

Только что хотел было Ивашка бежать, как зашумело что-то, завыло.

— Поздно, поздно! — закричала девица — летит Вихрь, он увидит тебя! Иди сюда скорей!

Взяла да и спрятала Ивашку за большое зеркало. Сидит Ивашка, слушает да подглядывает.

Влетел в горницу Вихрь, ударился о́земь и превратился в молодца. Запрятался дальше Ивашка и слышит, говорит Вихрь:

— Наташка, что это у нас русским духом пахнет! Нет ли здесь кого?

— Что ты! — отвечает девица, — никого нет! Это ты летал везде, нанюхался, вот тебе и кажется.

Поговорил еще Вихрь с девицей и улетел.

Вылез Ивашка из-за зеркала, сказал спасибо девице, что спрятала его, и пошел дальше. Шел, шел, — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — видит, стоит серебряный дом, так и блестит, так и сияет на солнце. Вошел Ивашка в него. Сидит за прялкой девица еще лучше, еще краше той, что в медном доме была. Как увидела она его, вскочила, заохала, заахала:

— Как ты попал сюда, добрый молодец? Уходи скорей, коли жизнь дорога тебе: ведь сейчас прилетит злой Вихрь, он сожрет тебя! Уходи!

— А скажи мне, — говорит Ивашка, — знаешь ты, где моя мачеха?

— Знаю, знаю, после окажу! Приходи после, а теперь иди скорей!

Только что Ивашка хотел было бежать, как зашумело что-то, завыло.

— Поздно, поздно! — закричала девица: — летит Вихрь, он увидит тебя! Иди сюда скорей!

Взяла да и спрятала Ивашку за зеркало. Сидит Ивашка, слушает да подглядывает.

Влетел в горницу Вихрь, ударился о́земь и превратился в молодца. Слышит Ивашка, говорит Вихрь:

— Аленка, что это у нас будто русским духом пахнет! Нет ли здесь кого?

— Что ты! — отвечает девица, — никого нет! Это ты летал везде, нанюхался, вот тебе и кажется.

Поговорил еще Вихрь с девицей и улетел. Вылез Ивашка из-за зеркала, говорит девице:

— Ну, скажи теперь мне, где моя мачеха?

Отвечает ему красная девица:

— Слушай хорошенько, что я скажу тебе: иди ты против солнца, все иди, пока не увидишь золотой дом, а под окном сидит твоя мачеха. Только вот что, — в дом не входи: Вихрь сожрет тебя! Прилетит он и начнет тащить тебя в дом, — ты ударь его, но только раз: если ударишь другой, то опять оживет.

Поблагодарил Ивашка девицу и пошел дальше. Шел, шел, — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — видит, стоить золотой дом, так и горит, так и сияет на солнце, а под окном сидит его мачеха, подпершись белой ручкой. Только что подошел Ивашка к дому, как вдруг что-то зашумело, завыло; глядь, — прилетел Вихрь, ударился о́земь и превратился в молодца. Не успел он превратиться в молодца, бросился на него Ивашка и ударила, что было силы, кулаком между глаз.

Повалился Вихрь, лежит и не двигается. Вспомнил Ивашка наказ девицы и остерегся ударить второй раза… А мачеха видит все из окна. Как повалился Вихрь, вышла она из дома и протянула Ивашке свои белые руки.

Пошел Ивашка с мачехой обратно. Прошли они серебряный дом, подходят к медному. Выходит к ним навстречу девица. Сняла она платок с головы и махнула им, — глядь, золотой дом, и серебряный и медный, — все очутились в платочке. Завернула девица их и отдала Ивашке. Спустились Ивашка с мачехой по той же золотой лестнице с горы, — видят, братья стоят, дожидаются. Обрадовались братья, что вернулся Ивашка и с мачехой. Поздоровались, и пошли все вместе домой.

ІV Лихо

Жил был на свете кузнец. Славный был кузнец, и жилось ему хорошо: за что ни возьмется, — дело так и кипит в руках; и всюду удача была этому кузнецу. Жил, жил этак кузнец, и надоело ему.

— Что это, — говорит, — не было мне никогда худо в жизни, не знаю я, что такое лихо. Пойду по белу свету искать это лихо.

Решил кузнец идти по белу свету, собрался и пошел.

Шел он один день, шел другой, — нет, все благополучно, не видит никакого лиха. Идет кузнец третий день, идет дремучим лесом; глядь, — стоит направо маленькая ветхая избушка, совсем почти развалилась, на бок подалась.

Дай-ка, думает кузнец, — зайду в эту избушку, посмотрю, что там такое.

Вошел кузнец в избушку, видит, — никого нет, лег на лавку да, утомясь от дороги, и заснул богатырским сном.

Уж сколько там времени спал кузнец, — не знаю, только просыпается, глядит он, — стоит перед ним одноглазая Баба-Яга. Посмотрел этак кузнец на нее и спрашивает:

— А что тебе, бабушка, нужно?

— А вот съесть тебя хочу! — говорит Яга.

Кузнецу не понравились эти слова.

— Что хочешь возьми, бабушка, только не трогай меня!

— Ну, ладно, прошамкала Яга, — выпущу тебя на белый свет, коли ты мне другой глаз сделаешь.

— Это можно! — говорит кузнец, — только нужен мне гвоздь для этого, да еще ты, бабушка, печку растопи.

Заходила Баба-Яга (захотелось ей, верно, другого глаза): и большой гвоздь железный достала и печку растопила.

— Ты делай пока, — говорит кузнецу, — что тебе тут нужно, а я пойду овец в избу загоню.