Русские суеверия

И хотя, по обещанию Бога, второго потопа не будет, земля либо часть ее может вновь исчезнуть в океанской бездне. «На воде земля поддерживается двумя огромными рыбами-китами, которые носят ее на себе по воде. Киты эти до того сильны, что от одного движения их пером вся земля может быть потоплена водою» (олон.).

«Земная твердь основана на четырех превеликих китах, которые держат на себе сию громаду, и один уже из сих китов умер, отчего и последовали великие на земле перемены; а как все оные перемрут, тогда последует преставление света» 〈Чулков, 1786〉.

Суеверно-почтительное отношение к земле и воде (матери сырой земле) – источнику существования крестьян – на протяжении столетий почти не изменяется.

Человек, оскорбивший воду или землю, подвергает себя опасности, иногда смертельной. «Бредешь в реки – ничего ругаться нельзя и нельзя обдумывать. Где-нибудь упал, скажи: „Господи благослови!“ И вставай. Камни в реке, дно – черны. А нельзя обдумывать. И на болоте, и на море не ругайся. Хорошо – несет. А если не снесет – сразу придет, болеть будешь. Кого-нибудь обдумать, и придет к нему.

Если заболел, надо в это место ходить прошаться до трех раз. Прошаться и что-нибудь туда ложить. Плохо, если плюешь в воду, на землю. Или сругаешься. А меж собой можно ругаться. Это воздушна ругань» (мурм.).

Падение на землю, в особенности сопутствуемое бранью, считали ее оскорблением. Следовало не «обдумывать» это обстоятельство (раздражаясь, бранясь), а просить прощения. При ушибе «прощаются» (олон.). Чтобы не заболеть, приговаривают: «Батюшко, свято место, не ты на меня нашло, а я на тебя, прости меня Христа ради!» (владимир., нижегор.) 〈Попов, 1903〉.

Вплоть до начала XXI в. сохранились поверья, запрещающие прерывать еженощный «отдых» воды.

«А раньше говорили, что после шести часов вообще воды брать нельзя. Вода спит. Ну, раньше ж верили, и все, что живое всё, и вода живая. А вообще-то да! – рассуждает пожилая поморка. – Вот читала я и по телевизору смотрела, что вода действительно живой организм. Воде мешать нельзя – как ты к ней относишься, так она к тебе относится! Вот так. 〈…〉 Предки наши умные очень были. И земля живая. Почему земля и мстит, почему землетрясение происходит – люди теперь все забыли. Все, как сказать, уважение забыли. Ко всему, и к воде» (мурм.).

ЗЕМЛЯНА́Я КО́ШКА – подземная кошка, охраняющая клады.

«Дуняха и раньше слышала, что по пескам, где медь с золотыми крапинками, живет кошка с огненными ушами. Уши люди много раз видели, а кошку не доводилось. Под землей она ходит» (урал.).

В легендах русских золотоискателей кошка – хозяйка и охранительница подземных сокровищ. «По тем местам от Гальяна до самой Думской горы земляная кошка похаживает. Нашему брату она не вредная, а волки ее боятся, если уши покажет» (урал.). Образ земляной кошки, возможно, навеян природным явлением – это мерцающие (как кошачьи глаза) сернистые огоньки, выходящие из земли. Уточним, однако, что у земляной кошки мерцают не глаза, а уши: «…вдруг два синеньких огня вспыхнуло. Ни дать ни взять – кошачьи уши. Снизу пошире, кверху на нет сошли. 〈…〉 Подбежала – точно, два огня горят, а между ними горка маленькая, вроде кошачьей головы. 〈…〉 Дивится Дуняха, как они горят, коли дров никаких не видно. Насмелилась, протянула руку, а жару не чует. Дуняха еще поближе руку подвела. Огонь метнулся в сторону, как кошка ухом тряхнула, и опять ровно горит. 〈…〉 Так и добежала до Чусовой реки, а уши уж на том берегу горят» 〈Бажов, 1992〉.

ЗиЛА́н – белая змея, сказочный змеиный царь (казан.).

По сообщению В. И. Даля, зилан – «покровительница ханов, она перешла и в герб Казани» 〈Даль, 1880〉.

ЗЛЫ́ДНЯ – злой, недоброжелательный, скупой человек; печаль, горе, несчастье; сплетня, пакость; злая судьба; существо, олицетворяющее злую судьбу, беспросветную нужду, бедность.

«Времена переходчивы, а злыдни общие» 〈Даль, 1880〉; «Злыдня просится на три дня, а увяжется на весь век» (смолен.); «Каждый день какие-нибудь злыдни и злыдни, и ни конца им ни края» (краснодар.); «Много дел, много злыдён» (томск.); «А худобина тоже як ворвется, даст памяти: злыдни просились у кого-то на три дня, ну их за целый год не выведешь, не вывел их тэй человек за всю свою жисть» (смолен.); «При злыднях, да еще с перцем» (в бедности, да еще с прихотями) (курск.); «Собачьи злыдни» (о бедности) (воронеж.); «Деньги идут к богатому, а злыдни – к убогому»; «Злыдни скачут, неволя учит, а чужие хлебы спать не дают»; «Всех злыдней злее злая жена» 〈Даль, 1880〉.

Судьба (беда, бедность, смерть) может представать в образе навязчивого существа, преследующего человека, вмешивающегося в его дела, настойчиво изменяющего его жизнь к худшему.

Одно из таких существ – злыдня – имеет переменчивое обличье: оборачивается человечком, маленьким ребенком, нищим стариком. В святочной игре злыдня олицетворяет бедность, нищету, зимний мрак (смолен.).