Русские суеверия

В Кандалакшской губе Белого моря расположены каменистые острова, называемые Робьяками. «На одном из этих Робьяков жил некогда страшный змей, наводивший ужас на береговых жителей. Но, подобно всем злодеям, притеснявшим поморов, он тоже погиб от руки человека, неизвестно откуда пришедшего и куда исчезнувшего. До сих пор на островке том показывают большой четвероугольный камень, с отверстием в средине, под которым начинается пещера, служившая жилищем страшного чудовища» 〈Верещагин, 1849〉.

«Деятельности» змеев приписывают образование ущелий, гор, а также курганов, получающих благодаря этому (или из-за легендарного присутствия змея) свои названия, ср.: Змеевы горы, Змеевы урочища. На Змеевой горе (г. Пятигорск) жил змей (полоз), под которым горела трава, когда он ползал (несколько раз его пытались убить из пушек, пока наконец один казак не застрелил змея из винтовки) 〈Минх, 1890〉. Над погибшим змеем возникает курган Змей. «Никак не могли похоронить праха чудовища, от которого распространялось нестерпимое зловоние. 〈…〉 По совету знахаря отрядили мальчиков и девочек, которые запрягли в тележечки петушков и курочек и возили на могилу змея землю, пока бесследно засыпали его прах» (смолен.) 〈Добровольский, 1891〉.

Иногда со змеем (поневоле) вынуждены сражаться обычные люди. В окрестностях Семипалатинска рассказывали о «громадном змее», некогда обитавшем в горах, недалеко от села Секисовского. Змей ползал с горы на гору и спускался вниз, к крестьянским пасекам. «Один крестьянин-пасечник встретил на своей пасеке большого змея, который спал между двумя осинами. Крестьянин ударил его топором по голове и с испугу впал в обморок. Змей начал бить хвостом, поломал несколько деревьев и выпустил из себя „зелье“ (яд), которым и высушил много деревьев. Пришедшие родные пасечника нашли его лежащим без чувств, а змея издохшим. Пасечник долго после этого хворал с испугу».

В этой же местности записано повествование о противоборстве змея и черного кота. «Старик-пасечник заметил, что кот довольно часто куда-то отлучался с пасеки. Заинтересованный этим обстоятельством, пасечник решил проследить кота, и, когда последний отправился на свою обычную прогулку, старик последовал за ним. Кот привел крестьянина к большой норе, в которой оказался громадный змей. По народному поверью, всякий змей, как бы он ни был велик по своим размерам, боится черной кошки, так как в ней есть „невидимая косточка“, которой подчиняется всякий змей. Кот пасечника, открыв змея в норе, заморил его своими посещениями» 〈Герасимов, 1909〉.

В апокрифах и житиях святых поединок со змеем-искусителем может переноситься в сферу духовной жизни человека, но и здесь он получает картинное, материально-осязаемое изображение. «В „Житии Никиты Переяславского“ рассказывается, как „единою нощию исплъзе змей превелик посреди келия его“; прилетая в виде огненного змея, блудный бес „пожигает“ Иоанна, Многострадального, пока Иоанн не побеждает его» 〈Рязановский, 1915〉.

Выражение «зеленый змий», удержавшееся в современной речи, характеризует запойное пьянство как одно из самых сильных в повседневном быту искушений «змия – врага рода человеческого». «Святый великомученик Вонифатий, спаси и помилуй раба Божьего от винного запойства, злаго змея вовеки, аминь», – гласит одна из молитв (саратов.).

Змеи не только искушают, соблазняют, но и преследуют грешников (истязают злодеев-разбойников – саратов.), осуществляют загробное воздаяние. В апокрифе «Хождение Богородицы по мукам» женщину, наказуемую после смерти за клевету, терзают исходящие из ее уст змеи; крылатый трехголовый змей мучает книжника, не следовавшего своим же поучениям.

Наиболее рельефны в поверьях русских крестьян XIX–XX вв. образы лесного, подземного змея (змея-полоза) и змея огненного.

Величественный змей (полоз, царь Змиулан) – владыка и прародитель змей. Согласно олонецкой легенде, змеи появились из останков многоглавого змея, который едва не съел царевну Олисафью Огапитьевну: Олисафья сожгла змея, а пепел «по чистому полю развеяла». От пепла зародились змеи.

Для змея-повелителя характерно обличье «преогромной змеи». Крестьянин видит на дороге множество змей, созванных свистом «знающего» старика-странника: «…так и вьются, так и ползают друг по дружке, и все этак клубом. Мужик ужаснулся, а старик подошел к змеям и начал посохом шевелить их. „Еще не все“, – сказал он и начал снова свистеть. Смотрит: на свист плывет из лесу огромный-преогромный змеище. Приполз да и обвил всю кучу» (олон.).

«Над всеми змеями есть старший – белый змей. Его видела одна поморка, имевшая несчастие во время сбора ягод попасть в змеиный ток. Положение бедной женщины было ужасно. Кругом ее ползали и извивались змеи разных величин и цветов. А среди них величественно и плавно скользил по мягкому мху большой и белый как снег змей… К счастью своему, она вспомнила слышанные ею от своей матери заклинания, благодаря коим и вышла из ужасного круга невредимою» (арханг.).