Русские суеверия

Нередко колдун действует без видимого посредства нечистой силы: словом, взглядом, «по ветру» и т. п. Практически любое движение подозреваемого в колдовстве считают «чарованием». Знахарь может одним взглядом отнять у коров молоко или напустить на огород насекомых (енис.).

Некоторая неопределенность народных понятий о способах колдовства прослеживается в историко-литературных памятниках, в частности в документальных свидетельствах XVII–XVIII вв. о судах над колдунами и ведьмами 〈Антонович, 1877; Запольский, 1890; Краинский, 1900〉.

«Сильному» колдуну подвластно бытие природы и человека. Он повелевает небесными явлениями, погодой (насылает град, ветер, «отводит» тучи, что отражено в древнерусских историко-литературных памятниках). Колдун «затемняет месяц» (арханг.). Повелевая стихиями, колдун их истолковывает – предсказывает будущее, объясняет настоящее.

Деятельность колдуна-чародея, ворожца, волхва, очень существенная для жизни Древней Руси, не столь ярко отражена в поверьях XIX–XX вв., хотя и в это время к колдунам продолжали обращаться за разгадкой причин тех или иных событий (главным образом с просьбой отыскать источник порчи, причину болезни, пропажи и пр.).

Представления о власти колдунов над водой, влагой, погодой запечатлелись в позднейших повествованиях о разбойниках-колдунах, в частности о Степане Разине, который якобы плавал по реке на войлоке либо в нарисованной лодке, умел насылать ветер, бурю. Получив в тюрьме ложку воды, разбойник Селезень уплывает селезнем из заточения (томск.); выплывает из неволи в ложке воды (сургут.).

Колдун властен над плодородием, способен отнять молоко у коров, «навести скотский падеж» (калуж.). Он делает в поле прожины, заломы, закрутки, куклы (чаще – во время цветения злаков). Колдун связывает (скручивает) колосья в пучок, нередко пригибая при этом к земле, – «связывая», уничтожая плодоносные силы природы. «Вязать», «связывать» в принципе значит «колдовать» 〈Потебня, 1914〉.

Залом – слом пучка колосьев или «ржины на каждом колене» (новг.). Иногда колосья втыкают в землю; такая форма залома, возможно, древнейшая 〈Зеленин, 1991〉. Заламывая колосья, колдун вынимает спорину (орл.). Залом не только портит урожай, но наводит беду на хозяев поля: его делают «на зерно», «на скот», «на человека» – «на голову», «на большую голову» (на хозяина) (пенз., забайкал. и др.). От залома «страшная порча идет, то глаз выломит или палит страшно, то руки поведет, скрючит» (забайкал.).

В поверьях XIX–XX вв. залом и закрутку смешивают, ср.: залом – закрутка вниз колосьями (забайкал.). Чем сложнее свернут залом, тем он действеннее (самый страшный залом – почерневший) (пенз.). Наиболее опасен залом, свернутый из двенадцати и более колосьев.

Залом колдун крутит с проклятием в обратную сторону (влево) и закапывает возле него заговоренные уголь, соль (калуж.). Залом обвязывают конскими или женскими волосами, суровой ниткой, обсыпают углем, золой из печи, землей с кладбища (с могилы самоубийцы – петерб.). В середину залома кладут головни. «Всякий, кто срежет такой залом, скоро умрет или получит лихую и продолжительную болезнь: у него отнимаются ноги или сохнет рука и пр.». От залома может появиться червяк «вроде волоса». Порча с места залома передается всей полосе, хлеба с таких полос не едят 〈Попов, 1903〉.

Смысл «заламывания и завязывания» неоднозначен, ср.: на несжатой полосе заламывают во время жатвы несколько «волотей» – «кладут пятно», «чтобы злой дух не сжал хлеба» (волог.). По мнению Д. К. Зеленина, «можно установить определенное сходство между заломом и завиванием бороды при окончании жатвы. И там и тут колосья втыкают в землю, тем самым направляя туда вегетационную силу хлебов. 〈…〉 В первом случае ее стараются обратить на благо колдуна-соперника, а во втором – на благо хозяина поля: сохраненная в недрах матери-земли, она обеспечит буйный рост посевов весной» 〈Зеленин, 1991〉. Одно из древнейших названий двойственного в своих деяниях колдуна, волхва – наузник (то есть «вяжущий»).

Вредоносный залом выдергивали с особыми предосторожностями: не руками, а кочергой (расщепленным осиновым колом), а затем сжигали, реже – топили.

Для уничтожения залома приглашали «сильного» колдуна, нередко – священника. С таким обычаем боролась лишь часть священнослужителей, слишком велик был повсеместно внушаемый заломами страх. Знахарская процедура уничтожения залома (закрута) могла именоваться «раскрут» 〈Попов, 1903〉.