Русские суеверия

Как отмечает М. М. Громыко, «любой из этих способов имел целью получить такой огонь, который в силу своего могущества сможет дать дым, противостоящий злым силам. От „деревянного огня“ зажигали кучи навоза „курева“, которые раскладывали в разных местах поскотины при возникновении эпидемий и эпизоотий» 〈Громыко, 1975〉. Кроме того, от него зажигали погашенный перед этим огонь во всем селении. «Деревянным огнем» в Макарьевском уезде Костромской губернии и других местностях России окуривали скот каждую весну, «слепо веря, что окуривание обеззараживает животных». Очистительными свойствами наделяли и огонь обычный: «В Костромском уезде при погребении во время повальных болезней, при выносе покойника из селения женщины по дороге зажигают мусор; этим, по их словам, они прогоняют от себя болезнь» 〈Андроников, 1902〉.

Считалось, что коровья смерть особенно опасна в конце зимы. 18 февраля, в день Агафьи-коровницы (это же и время отела коров), «чахлая и заморенная», она пробегает по селам и губит на своем пути скот.

В это время крестьяне стараются получше запереть хлевы и подвешивают во дворах обмоченные в дегте лапти, которые, по поверьям, могут отогнать коровью смерть.

Профилактическими средствами от скотского падежа повсеместно считались четверговая соль (приготовленная особым образом утром Великого четверга) и почки освященной вербы. Крестьяне Пензенской губернии после заутрени Вербного воскресенья шли прежде всего на скотный двор и бросали вербу в пищу скотине, веря, что она в течение года предохранит скот от падежа 〈Демич, 1899〉.

КРА́СНА ДЕ́ВА, КРА́СНАЯ БА́БА (БА́БА В КРА́СНОМ КАЗАНЕ́) – лесной или водяной дух в облике женщины, одетой в красное.

Красное одеяние либо отдельные элементы одежды (шапка, пояс) – отличительная черта многих мифологических персонажей. Красную шапку носит покойник, призрак, черт; красный кушак – леший. Чертики, помощники колдуна, одеты в красные рубашечки (печор.).

«Человек около шести или семи собирали на лесном болоте, знаете, ягоды. Все были мужики, нужно знать. Собирали ягод много и набрали ягод множество, а время настало эдак на сумерках. Черту жалко, что ли, стало, вот он и явился. Так-таки человек, да и только, худо и различить, но уж большой и в каком-то красном невиданном наряде» (арханг.).

«Женщина в красном» (персонаж, тождественный «предсказательнице в белом») – предвестница несчастий. «Глядят: на опушке леса женщина в красном идет и тоскливо плачет. А ребята молодые соскочили и побежали, кричат, мол, поймаем. Видят: вот-вот, рядом, сейчас схватят – а она уходит все дальше и дальше и все плачет. Старики тогда говорили, что к большой это беде: вскоре болезнь страшная нашла. Люди мерли страшно» (вост. – сибир.).

В отличие от «спокойного» белого цвета, «тревожный» красный, цвет солнца и огня, насыщен жизнью, разнообразными силами. Это цвет крови, боли, насилия, адского пламени; он и оберегает от колдовских чар, и свидетельствует об их присутствии.

Одетыми в красные платья, сарафаны в ряде районов России представляют русалок, про́клятых женщин, полувериц. Русалка может иметь красные зубы (беломор.) или вообще быть красной (онеж.).

«Девка в красном» (отождествляемая с про́клятой) гонится за парнем: «Идет. И идет девка. Так недалеко от него. Во всем красном. Поет песню. „Я, – говорит, – бегом, и она бегом…“ Завидел ворота, пробежал в эти ворота и говорю: „Господи благослови!“ А она и говорит: „Догадался!“ Наверное, эта девка была проклёнута у кого-то раньше» (новг.).

Мифологические персонажи в красных одеяниях за редким исключением не именуются просто «красными». Красная дева – лесной дух, заманивающий детей в лес: «Шишко ребенка омрацит, сделаетца уводна, приманиват, в красном сарафане, под красной шалью, красна дева называт. Людей приманиват и уводит» (печор.).

КРЕСНО́Й, КРЕСТНО́Й, КРЕСТОВО́Й – нечистый дух; нечистые, обитающие на перекрестках.

«Иди к кресному!» (Средний Урал).

Перекресток, перепутье, росстань (место встреч и расставаний) – средоточие сверхъестественных сил, влияний, существ. Ср. совет парню в мезенской быличке о том, как отыскать чертей: «Хвостни бел камень на росстани, он отворится – тут они и есть». Перекресток – область пребывания (появления) умерших неестественной смертью, «неуспокоенных мертвецов»: удавленников поминают раз в год, насыпая зерен на распутия (нижегор.); «крестовые дороги» – перекресток, где иногда погребают детей, умерших без крещения, а затем ставят кресты 〈Зеленин, 1916〉.

«У путей» в отдаленные времена хоронили умерших; «совершали игрища в честь мертвых с переряживанием». В ряде областей России (XIX–XX вв.) на первом от селения перекрестке прощались с покойником (с душой покойника) в сороковой после кончины день.