Русские суеверия

Представления о женском божестве, ведающем жизнью, плодородием, наряду с почитанием матери-земли, существовали издревле. Они могли послужить основой для формирования в первом тысячелетии н. э. образа верховного женского божества Мокоши (трансформировавшегося затем в образы Параскевы Пятницы, Богородицы) и в равной степени – основой для формирования образов целого ряда женских мифологических персонажей (мокоша, кикимора, мокруха, удельница), облики и «занятия» которых во многом сходны.

МОКРУ́ХА – дух в облике женщины, появляющийся в доме.

Мокруха упоминается в поверьях Новгородчины и Вологодчины; она схожа с мокошей, кикиморой, Марой. Мокруха появляется в избе по ночам, любит прясть. И в названии, и в описаниях мокрухи подчеркивается ее связь с водой: по поверьям, на том месте, где она сидела, образуется мокрое пятно.

МОРГУЛЯ́ТКИ – нечистые духи; бесы, черти, находящиеся на службе у колдуна (см. ПОМОЩНИКИ).

«Век свой Петр Васильич (мельник-колдун) неспокойно прожил: с моргулятками тяжело ладить. Они знали свое дело и сильно его донимали. Посылал он их песок считать, пеньки в лесах (самое трудное для беса: иной пенек ведь с молитвой рублен)» (самар.).

Название нечистого духа, услужающего (и одновременно докучающего) колдуну, – моргулятка – обрисовывает его как существо мелкое, мелькающее, стремительное, суетливое. Ср.: одним моргом сделать – «сделать очень быстро» 〈Даль, 1881〉. Моргнуть – «убежать, побежать, скрыться» (тульск.); моргучий – «часто мигающий, моргающий» (орл., рязан.); привередливый, капризный (моск.); морготать – «шумно вести себя, хихикать» (читин.).

МОХОВИ́К, МОХОВО́Й – лесной дух, обитающий среди мха; дуб, обитающий в моховом болоте.

«Собрались все бесы до кучки: водяной, лесовой, полевой, моховой» (смолен.).

Упоминания о моховиках немногочисленны. Моховик – самый маленький из лесовиков, подчиненных старшему лесовику – великану, лесному царю (смолен.).

Моховики – крошечные, в четверть аршина, старички. Они могут прятаться во мху, «им и питаются» (волог.) 〈Черепанова, 1983〉.

По поверьям Смоленской губернии, моховой – дух, обитающий в моховом болоте. «Хозяин» мха (не именуемый моховиком) упоминается в быличке Новгородской области: «Хозяин грибов, мха есть. Хозяин везде должно быть. Он вроде бы выйдет, такой старичок старенький выйдет с-под корня или с земли, окрикнет мальчишек: „Зачем так делаете неладно!“ – если они грибы неправильно собирают. Это лесовой хозяин, он бережет, сторожит лес» 〈Черепанова, 1996〉.

H

НАВНО́Й, НАМНО́Й – дух, появляющийся в доме и «наваливающийся» на людей; домовой.

«Не ложись у порогу – навной перешагнет» (твер.).

Навной, намной – одно из наименований домового духа, ночью «наминающего» людей к переменам в их судьбе. Он появляется в обличье призрака, тени, но при этом оставляет «весьма материальные следы» – синяки на теле человека (твер.), что «предвещает несчастья» (яросл.).

В варианте названия домового – навной – очевидна связь со словом «навь» (навье) – «мертвец, покойник» 〈Черепанова, 1983〉.

НА́ВЬЕ, НА́ВЬ, НА́ВЬИ, НА́ВЬЯ, НА́ВЫ – покойники.

Навье (древнерусское «навь» от славянского navѢ из индоевропейского nahu – вид погребального обряда) – название покойников, упоминаемое в летописи. Оно сохранилось в ряде районов России вплоть до XIX в.

«Для навий», по свидетельствам XIII–XVI вв., топили баню в Чистый четверг Пасхальной недели. На пол бани сыпали пепел. Обнаружив на пепле следы, напоминающие птичьи, говорили: «Приходили к нам навья мытися!»

«В Лаврентьевской летописи сообщается: „…приведе Янка митрополита Иоанна скопьчину, его же видевши людье все рекоша: се навьи (по другому списку мертвец) пришел; от года бо до года прибыв умре“. 〈…〉 В древних переводах библейских книг навь употребляется еще в смысле ада, Тартара, как царства мертвых» 〈Троицкий, 1892〉.

Покойники-навьи посещали дома своих родственников, отмечая, вслед за живыми, большие годовые праздники. На юго-западе России четверг Пасхальной недели именовался «навский великдень, Пасха мертвецов»: покойники в это время отправляли в церкви праздничную службу.

«Навским днем» («навьим днем, навьими проводами») называли Радуницу (вторник Фоминой недели), один из главных поминальных, родительских дней, когда вменялось ходить на кладбище, захватив с собой еду и питье (ими делились с покойниками).

Умершие влияли на повседневное бытие людей, помогали им либо, напротив, вредили. Согласно летописному свидетельству, эпидемия чумы в Полоцке (1092 г.) сопровождалась нашествием навий. «Летописец, рассказывая о явлении незримых бесов, которые рыскали на конях и поражали смертию полочан, прибавляет, что в то время говорили: „Яко навье бьют полочаны“, то есть что мертвецы карают народ чумными стрелами. В Переяславском списке это место варьируется так: „Из навей дети нас емлют“» 〈Троицкий, 1892〉.

Навьи Древней Руси – «живые» и двойственные существа – наделены теми же чертами, что и покойники в верованиях XIX–XX вв.