Русские травести в истории, культуре и повседневности

В 1672 году в Москве по благоволению царя Алексея Михайловича был открыт первый придворный театр. Самодержец и раньше присматривался к разным европейским забавам. Соблазненный рассказами и льстивыми речами боярина Артамона Матвеева, известного западника и любителя всяческих искусств, государь решил, что держать театр при дворе – это, пожалуй, дело полезное. Он станет символом монаршей просвещенности, знаком того, что русский двор приемлет интеллектуальные достижения Европы. Поразмыслив над прожектом вместе с боярином Матвеевым, государь постановил набрать труппу из немцев, лучших актеров Первопрестольной. Призвали в помощники пастора Немецкой слободы, магистра Иоганна Грегори, человека умного и уважаемого, знавшего всех насельников этой примечательной городской части. Пастор собрал рекрутов, шестьдесят четыре мальчика и мужчин постарше, и взялся самолично обучить их актерскому мастерству.

Тем временем от государя пришло велеречивое повеление «учинить комедию и на комедии действовать из Библии книгу Эсфирь и для того действа устроить хоромину вновь». Сказано – сделано. В любимом месте царского отдохновения, селе Преображенском, поставили «хоромину», крепкий осанистый сруб из сосновых бревен. Стены обили алым сукном, пол убрали войлоком, обнесли избу забором с въездными крендельными воротами и путь к ней устлали досками. Получилось недурно, ладно, хотя и грубовато. Пастор Грегори и его соратник Рингубер написали текст комедии на немецком языке, для перевода на русский подрядили целый взвод толмачей из Посольского приказа. Декорации построили русские и немецкие художники, плотницкие работы доверили крепким московским стрельцам. Костюмы к представлению подготовил портной Христиан Мейсен. Главной героине, царице Эсфири, он придумал белое платье с флером и золотой полоской. Все женские роли исполняли юноши. Эсфирь играл обрусевший немец Иван Бернер.

Представление длилось целых десять часов! Алексей Михайлович мужественно выдержал это испытание: сидел в центре зала перед сценой, внимательно следил за ходом действа и остался зело доволен. А после изволил отправиться в «мыленку», дабы отмыть себя от «скверны греха».

Царский театр умер вместе со своим августейшим зачинателем в 1676 году. Однако он до того увлек русских богатеев, что по собственному почину и на собственные средства они стали устраивать домашние театрики. Среди них был князь Василий Голицын, знатный боярин, воевода, фаворит и неофициальный соправитель царицы Софьи. На втором этаже огромного особняка он собирал иногда знатных гостей и развлекал их спектаклями, женские роли в которых исполняли молодые люди. Особым угощением Голицына и его тайным подарком Софье стала «Комедия притчи о блуднем сыне», написанная Симеоном Полоцким. Публика бурно реагировала на чувственные любовные сцены, талантливо разыгранные юношами. Во время самой острой и эротической репризы доверчивого Блудного сына соблазняли несколько куртизанок, одетых по современной версальской моде в шелковые платья с глубоким декольте. Говорили, что артисты были весьма убедительны в роли продажных девок. Неизвестно, правда, прибегли ли они к помощи накладных картонных бюстов или замаскировали декольте кружевами.

В эпоху Петра I театральное дело развивалось. Для антрепризы немца Иоганна Кунста по распоряжению царя построили «комедийную храмину» на Красной площади. Состав его труппы был смешанным: помимо мужчин, в спектаклях играли женщины, в том числе супруга Кунста Анна. Количество актрис постепенно росло, хотя русская публика все еще не могла привыкнуть к женщинам на сцене, почитая их искусство особым видом блуда. Травести оставались в почете.

Любопытно, что в то время в Петербурге появились и барышни, изображавшие мужчин. Их упоминает камер-юнкер Берхгольц, говоря о театре царевны Натальи Алексеевны, открытом на Крестовском острове. Будто бы в одной из постановок роль генерала играла девица княжеского рода. Фамилию, однако, не назвал. Другие не менее благородные барышни исполняли женские роли и своим частым появлением на сцене вырабатывали у зрителей привычку к актрисам, убеждая, что их игра – не блуд, а истинное искусство, вдохновенное служение музам.

Императрица Анна Иоанновна, обожавшая развеселые комедии, маскарады и танцы до утра, втянула в индустрию придворных развлечений своих птенцов, кадет. Основав Рыцарскую академию (будущий 1-й Кадетский корпус), она возжелала видеть воспитанников на балах и костюмированных вечерах непременно разодетыми, напудренными, да чтобы гостей забавляли аки комедианты. Образованием мальчишек занимались в корпусе серьезно, за непослушание и отлынивание наказывали строго. Помимо наук, важных для будущей военной службы, их учили основам всех знатнейших искусств, а также литературе, актерству, балету. В корпусе даже завели кружки – танцевальный и любителей словесности.