Русские цари

Две другие большие реформы шестидесятых годов: введение новой судебной системы и земского самоуправления, рассчитывали на подключение сил за пределами центра. Теперь царю не требовалось принудительно продвигать реформы. Напротив, его побуждали к более радикальным реформам, чем те, которые он первоначально задумал. Намечая судебную реформу, Александр еще в 1858 г. считал, что Россия еще не созрела для судебной системы с устным судопроизводством и адвокатами. Это было кстати и консервативному дворянству, которое ожидало от коренной реформы лучшей защиты своих интересов и своей собственности. Дмитрий Замятин, с 1858 г. заместитель министра, а с 1862 г. министр юстиции, разработал в недрах Министерства юстиции новые проекты, к обсуждению которых он в осторожной форме пригласил прессу. Сергей Зарудный изучил за границей другие судебные системы, кроме прочих ганноверскую, отменившую в сороковые годы письменное судопроизводство и перенявшую французскую модель. Зарудный перешел в юридический департамент Государственного совета и, будучи назначен царем председателем комиссии, по его настоятельному приказу начал встраивать в разрабатываемую русскую судебную систему правовые и процессуальные нормы, зарекомендовавшие себя в Европе. 29.9.1862 г. Александр одобрил представленные Зарудным основополагающие принципы реформы, а 20.11. 1864 г. были обнародованы новые уставы. Россия получила суды присяжных с устным судопроизводством, адвокатов и адвокатские палаты. Протоколы судебных заседаний не подлежали цензуре. Несменяемость судей теперь была окончательно гарантирована законом. Новая система не знала никаких сословных различий. Судебная реформа сразу же стала популярной, и в целом, возможно, была самой успешной из больших реформ. Развивалось профессиональное, неподкупное судейское сословие, реализовывавшее эту систему правосудия и одновременно принимавшее активное участие в постоянной дискуссии о реформе законодательства. В свою очередь адвокаты, имевшие тесные контакты с юридическим обществом Московского университета, не только принимали участие в этих дискуссиях, но и образовали один из центров, вокруг которых начали постепенно формироваться политическая общественность и «civil society» (гражданское общество).