Русские цари

Историческая ирония этого проекта контрреформы состоит в том, что именно в эти годы государство — с одобрения самого царя — решилось на модернизацию с дальним прицелом: как раз в конце восьмидесятых годов правительство начало быструю, радикальную и форсированную индустриализацию страны. Путем взятия кредитов в Западной Европе, резкого повышения протекционистских пошлин, уменьшения прямых налогов с масс и последующего повышения акцизов, политики активного строительства железных дорог и других сопутствующих мероприятий стимулировалось экономическое развитие страны и достигались такие темпы роста промышленности, которые до этого были недостижимы. Эта политика подталкивалась прежде всего желанием наконец обеспечить России место среди европейских государств, на которое, как считалось, она могла претендовать. Россия также должна была иметь возможность победить в современной войне, а для этого требовалось создать промышленные предпосылки. В среде бюрократии были люди, проводившие такую политику, — Победо носцев, Толстой, министры финансов Вышнеградский и Витте. Вне бюрократии этот курс находил поддержку прежде всего в московских промышленных и торговых кругах, но еще в большей степени — в среде петербургских крупных промышленников. Связи с москвичами поддерживал Победоносцев. Политика ускоренной индустриализации находилась в явном противоречии с попыткой восстановления роли дворянства, которое в последующие годы в значительной степени питало революционное движение. Это происходило потому, что индустриализация сопровождалась перекосами и создавала новые группы и классы, которые настойчиво требовали участия в политике и социальных преобразованиях.

Правление Александра III протекало не без попыток улучшить положение низших слоев, которые предпринимались прежде всего либеральным министром финансов Бунге. В 1882 г. он создал Крестьянский банк, предоставлявший крестьянам ссуды на покупку земли. Между 1883 и 1887 гг. он отменил подушную подать для крестьян и таким образом уменьшил налоговое бремя до уровня, который был ниже, чем в любое другое время с момента освобождения крестьян. Правда, его преемник значительно повысил акцизы, которые, однако, явно больше обременяли городское население, чем крестьян. Бунге также ввел первые законы об охране труда рабочих и создал для контроля за их исполнением фабричную инспекцию, которая была не очень действенной.

Во внешней политике Александр III находился под сильным влиянием панславистских или даже консервативно-шовинистических кругов, которые желали упрочить великодержавное положение России, прежде всего путем экспансии на Балканах, в частности завоевания проливов. В правительстве контакты с этими кругами осуществлял обер-прокурор Святейшего синода Константин Победоносцев, который также поддерживал связи с московскими промышленниками и другими группами. Его позицию разделяли прежде всего Катков и Мещерский. Эти круги, в первую очередь Катков, были все больше недовольны тесными контактами с кайзеровской Германией, поскольку считали, что это препятствует экспансии на Балканах. Александр III сам был отрицательно настроен против прусской Германии, в чем его особенно поддерживала жена. Но главного врага он видел прежде всего в Австрии, без крушения которой русские мечты о Балканах не могли стать действительностью. Русские военные круги во главе с военным министром Ванновским и начальником генерального штаба Обручевым задумывались над возможностью войны против Австрии, чтобы отнять у нее Галицию или наконец добиться удовлетворения претензий России на проливы. Такие тенденции обострялись неудачами русской политики на Балканах, создававшими в Министерстве иностранных дел и в кругах общественности настроение, которое решающим образом способствовало распаду бисмарковского блока.