Русские цари

Заключительный акт восстания под руководством Болотникова состоялся в октябре 1607 г. под Тулой: город капитулировал после многомесячной осады, Болотников и его «царевич» были выданы и позже казнены. Их соратники попали в прежнюю зависимость. Они были выходцами из крестьянской массы, в которой нашли отклик лозунги восстания. Болотников показал себя талантливым вождем, но не был способен к политико-административной деятельности. То, что царь смог послать против него превосходящее войско, указывает на то, что существовали достаточные силы, готовые подавить попытку социального переворота, хотя они и не были безоговорочно преданы режиму.

После Тулы царь Василий Иванович мог рассчитывать на то, что поражение более мелких групп мятежников, объединившихся на Нижней Волге вокруг трех авантюристов-«царевичей», было лишь делом времени. Но уже в конце 1607 г. еще один мнимый «царский сын Дмитрий» перешел московскую границу с польско-литовской стороны, также сопровождаемый польскими добровольцами. Его предыстория неизвестна: считается доказанным, что это был человек из окружения первого Лжедмитрия. Неясна роль Краковского двора и католических иерархов или ордена. Казалось, события 1604–1605 гг. повторяются: самозванец быстро получил значительное подкрепление и в июне 1608 г. со своим отрядом подошел к Москве. Успех побудил другую группу шляхтичей под руководством Яна Петра Сапеги присоединиться к самозванцу. Вопреки стремлению добровольцев напасть на Москву, второй Лжедмитрий решился на осаду. Он разбил свой лагерь в Тушино, в нескольких километрах к северо-западу от Москвы. Там он создал своего рода параллельное правительство. Прибытие в его лагерь митрополита Филарета и «царицы» Марины, жены первого Лжедмитрия, которая узнала в новом самозванце своего счастливо спасшегося в 1606 г. мужа, усилило его авторитет. При таких обстоятельствах целесообразнее было подождать общего перелома настроения, чем штурмовать столицу, что привело бы к жертвам и среди населения.

Вследствие этого между мнимыми осаждающими и осажденными сложились своеобразные отношения: «правительству» в Тушине удалось завоевать авторитет в обширных районах страны и даже собирать налоги. Хотя царь закрепился в Москве, его действия становились все более беспомощными. Правда, его соперник был вынужден действовать осторожно, поскольку его польские союзники вели себя самоуверенно и нагло, возбуждая недовольство у русского населения. Нужно было опасаться того, что они постепенно выйдут из-под контроля и вызовут антипольское движение, способное обратиться и против самозванца. Признаком такого развития событий стало объединение нескольких городов, преимущественно в районе Верхней Волги, собиравших средства для формирования собственного войска. Нижний Новгород, Владимир и несколько регионов вернулись на сторону царя. К царю вернулись и другие города, среди них Кострома, но сам он был не в состоянии добиться такого решения. Трудно объяснить, почему он не установил никакой связи с инициаторами объединения городов. Возможно, боялся потерять авторитет. Его беспокоило, что известные бояре из его окружения переметнулись в тушинский лагерь, хотя это и было временным явлением. По прошествии времени невозможно определить, хотели ли они посредничать, вести переговоры или проверить свои шансы.

Для временного выживания сил царя было еще достаточно, однако для того, чтобы получить свободу действий, он в конце 1608 г. согласился на повторное предложение Швеции о союзе: король Карл IX заявил о готовности выставить 5000 солдат. За это Василий Иванович отказался от претензий на Ливонию и уступил город Корелу. В мае 1609 г. шведский вспомогательный корпус, составленный из представителей нескольких стран, но боеспособный благодаря муштре, выступил из служившего базой Новгорода в южном направлении. Вместе с московским контингентом он разбил в июле тушинский отряд, однако не воспользовался победой. Между союзниками возникла напряженность, поскольку Москва медлила с выполнением договорных обещаний и выплатой жалованья. Возможно, царь рассчитывал на то, что разовьет первые успехи своими силами, но угроза нападения крымских татар развеяла его надежды и указала на необходимость снова воспользоваться шведской поддержкой. Осенью 1609 г. лагерю «тушинского вора», как его называли противники, стала угрожать серьезная опасность; настроение его обитателей заметно ухудшилось.

Тем временем наметилось принципиальное изменение общей ситуации: Сигизмунду III удалось добиться от сейма согласия на поход против Москвы. Он аргументировал это тем, что вмешательство Швеции в конфликт вокруг Москвы представляло собой угрозу Речи Посполитой. Согласие сейма имело характерные ограничения: он отказался от специального налога для финансирования войны и установил, что завоеванные районы поступят в распоряжение Речи Посполитой, а не короны. Уже в сентябре 1609 г польско-литовская армия достигла стратегически важного города Смоленска, который упорно сопротивлялся.