Русские цари

Успех предприятия Лжедмитрия нельзя объяснить одной причиной. Трудно оценить долю отдельных факторов, но их можно по крайней мере перечислить: невозможно оспаривать способность самозванца быстро обучаться, видеть, оценивать и использовать ситуацию, просчитывать возможности и действовать эффективно. Его польско-литовские заступники руководствовались по существу соображениями, определявшимися их собственными интересами. Эти интересы без труда можно было соединить с интересами Лжедмитрия, причем остается открытым вопрос о том, кто кого использовал. Сигизмунду III удалось замаскировать свои замыслы и, тем самым, обеспечить себе свободу действий. То, что поход Лжедмитрия поначалу почти не встретил сопротивления, можно объяснить скорее не тем, что в Москве недостаточно серьезно воспринимали происходящее, а эффектом прокламаций, систематически распространяемых сторонниками «царевича». Он основывался на недовольстве существующим положением, которое, в свою очередь, вызывало сомнение в правомочности существующей власти Годуновых. Люди были готовы воспринимать щедрые обещания как гарантию возврата добрых старых времен. «Истинного», законного по рождению царя считали гарантией возврата нормальных условий. Настроение в столице, вероятно, менялось в таком же направлении. Очевидно, противники царей Бориса и Федора Годуновых исходили не из предположения, что Лжедмитрий — это чудом спасшийся сын Ивана Грозного.

Они собирались свергнуть Бориса и его сторонников и в результате этого получить преимущества для себя.

Крах «царя Дмитрия Ивановича» был обусловлен не только тем, что он практически не выполнил своих щедрых обещаний, но, вероятно, в большей степени тем, что стиль его правления и жизни противоречили традиционным представлениям о сущности образа царя. Вследствие этого в широких кругах населения Москвы также росли сомнения в правомочности его власти. К этому добавлялось впечатление, что он предпочитал все иностранное и иностранцев, прежде всего поляков: достаточное основание для предостережений со стороны православного духовенства. Таким образом, он давал множество поводов для агитации против себя. Он разочаровал не только высокопоставленных бояр, но и подданных, верных царскому режиму. Чужеродная помпезность свадебных празднеств увеличила напряжение и, наконец, привела к разрядке.

Даже если оценивать короткое время правления мнимого Дмитрия Ивановича как эпизод в истории Московского государства, то события, связанные с его личностью, способствовали выявлению постоянных черт в истории самодержавия: очевидно, массы подданных не представляли себе другую форму правления. Традицию, не оценивая, принимали как фактор, отражающийся на политической и социальной повседневности, включая и ее недостатки. Предполагая начать реформы, можно было исходить только из самодержавной власти, но и она была переплетена с традицией, являвшейся частью ее собственной легитимации. К традиции относилось и происхождение, тем более что порядка престолонаследия не существовало. Самодержавие определенно было пленником своей собственной идеологии. Несмотря на кажущуюся неограниченной власть, свобода действий все же была поставлена в определенные рамки. Выходящий за эти рамки подвергал самого себя опасности. Ирония истории заключается в том, что противники царя оперировали тем доводом, что речь шла о сохранении «истинного» самодержавия и призвании «истинного» царя.

Хельмут Нойбауэр ВАСИЛИЙ ШУЙСКИЙ 1606–1610

Василий Шуйский, род. в 1552 г., избран на царство 19.5.1606 г., коронация 1.6.1606 г., низложен и пострижен в монахи 17.7.1610 г., умер 12.9.1612 г. в Польше, похоронен в замке Гостынин, перезахоронен в Кремле в 1635 г. Брак с Еленой Репниной, брак в 1608 г. с Марией Буйносовой Ростовской (инокиня с 17.7.1610 г.).

_____