Русские в британских университетах. Опыт интеллектуальной истории и культурного обмена

В первые годы войны, несмотря на то, что Кембридж опустел, Оболенский продолжал занятия в университете. Успешно сдав экзамены, он стал задумываться, чем заниматься далее. Он начал подумывать о том, чтобы записаться в действующую армию, и успешно прошел подготовительный курс военных занятий. После этого он получил статус офицера и стал руководить военной подготовкой русских студентов.

В университете под руководством Элизабет Хилл Оболенский начал работать над богомилами, религиозной сектой, которая существовала в средние века на Балканах. В работе над этой темой ему помогала дружба с византинистом, священником Френсисом Дворником, который после начала войны остался в Англии. Дворник занимался Кириллом и Мефодием, а также патриархом Фотием. Рукопись о богомилах, над которой Оболенский работал 18 месяцев, он представил в Тринити-колледж для получения стипендии.

В день, когда в колледже происходили выборы, он был в Лондоне. «Появившись в 6 вечера во дворе колледжа, я увидел русского математика Безиковича, который шел по направлению ко мне. Вдруг он увидел меня и подошел ближе. Я ожидал соболезнований, но он сказал мне по-русски: “Поздравляю”. С чем? – спросил я. Он сообщил, что в полдень меня избрали феллоу Тринити. После этого моя жизнь изменилась. Я был больше не учеником, а феллоу, которому позволялось ходить обедать на Хай-тейбл, и что курьезно, ходить по зеленой траве колледжа. Я должен был подумать также, что в колледже, в военное время, я получил полную безопасность»[96].

Став членом колледжа, Оболенский мог сосредоточиться на своих научных занятиях. Совершенно неожиданно ему предложили должность хранителя в отделе книг Британского Музея. Музею нужен был служащий, владеющий славянским языком, и поэтому Оболенский два года проработал в Музее, познакомившись с его богатейшими хранилищами книг и рукописей.

Научную карьеру Оболенский сделал быстро и без видимых усилий. Успешно защитив диссертацию, он получил степени бакалавра (1940), а затем доктора наук (1943). Оболенский остается феллоу Тринити-колледжа до 1948 года. В это время в Оксфорде открывается должность лектора по русской и балканской средневековой истории, и эта должность предлагается Оболенскому.

В академическом смысле слова это было повышением, и он не мог отказаться. Тем не менее, он писал: «Я был печален, покидая Тринити, который в течение одиннадцати лет был для меня домом».

Позднее он переходит в Оксфордский университет, где получает должность лектора, а позднее профессора по славянской и балканской истории. Оксфорд тоже стал домом для него, из Тринити он перешел в старинный, основанный еще Генрихом VIII колледж Крайст Черч. По значению и размерам этот колледж напоминает Тринити, но он имеет свои особенности: он считается и колледжем и собором, глава колледжа является настоятелем собора, а члены колледжа называются не феллоуз, а студентами. Оболенский избирается членом колледжа – студентом – в 1950 году, и в течение 35 лет остается оксфордским профессором.

После войны он много путешествует, участвует во многих конференциях. Он проводит один академический год в Институте Думбан Оак в Вашингтоне, обладающем уникальной коллекцией произведений византийского искусства и письменности. В США он знакомится и начинает дружить с тремя выдающимися византинистами: священником Александром Шлеманом, историком церкви Иваном Мейендорфом и Игорем Шевченко, президентом ассоциации византинистов.

Оболенский – автор многих книг. Главная их тема – история Византийской империи, ее политическое, экономическое, культурное и религиозное влияние на народы восточной Европы – греков, болгар, сербов, русских. Этому посвящена его главная книга «Византийское государство: Восточная Европа, 500-1450». Другие его книги – «Богомилы» (1948), «Византийство и славяне» (1971), «Шесть византийских портретов» (1988). Кроме того, для учебного пользования Оболенский напечатал руководства по русской истории, литературе и искусству.

Специальным интересом Оболенского была поэзия. Он приводит в своей автобиографии слова Дмитрия Михайловского, сказанные им в Париже на юбилее, посвященном смерти Пушкина: «Для всех нас, кто потерял свою родину, русская литература – это наше последнее прибежище, все, чем была и чем будет Россия». Поэтому не случайно он подготавливает антологию русской поэзии, которая выходит в издательстве «Пингвин» в 1962 г.