Русский

– Соратники, создавая программу нашей партии, необходимо, прежде всего, внести ясность в отношения русского национализма и империи… – Это говорил круглолицый, с золотистой бородкой человек, нервный, нетерпеливый, с розовыми от волнения ушами, делая рубящие жесты ладонью, что предполагало решительное отсечение. – Мы говорим: «Нет империи!» Имперская политика царей, имперская политика коммунистов привела к полному истощению русской нации, на теле и крови которой, как множество древесных грибов, взросли никчемные народы. Они пили и продолжают пить наши соки, тучнеют, как вампиры, но вместо благодарности платят нам ненавистью и презрением. Это в первую голову касается Кавказа. Мы за отделение Кавказа от России, этого векового нахлебника, источника преступности, агрессивности, постоянной нестабильности. Пусть пасут овец и режут «кровников». Мы от тебя устали, Кавказ! Пошел вон!

– А что делать с кавказской диаспорой? Москва провоняла шашлыками и бараньими шкурами! – раздался выкрик с места.

– Депортация! Поголовная! – Оратор рубанул ладонью воздух. – По всей границе с Кавказом – колючая проволока, минные поля, вышки с пулеметами! И никакой третьей кавказской войны! Атомную бомбу, вот вам и будет окончательное решение кавказского вопроса!

Все повскакали с мест. Ударяли правой рукой в сердце, а потом резко отводили руку в сторону, выкрикивая: «Воля России!»

Серж не понимал до конца смысл произносимых слов. Но эти бурные, на едином дыхании, возгласы, всплески энергии и силы, грозно звучащее слово «воля» взволновали его. Он почувствовал, как в его измученное беззащитное тело плеснула живительная волна. Он был теперь не один. Был среди решительных, сильных людей, готовых постоять за себя. Не выдать его врагам, населяющим «город зла». Заслонить от того, чье лицо переливается злыми спектрами, как чешуя хамелеона.

Говорил другой оратор. У него было загорелое, изрезанное морщинами лицо, ниспадавшие до плеч седеющие кудри. Его лоб перетягивала золотая тесьма, а грудь облегал грубо связанный, напоминавший кольчугу свитер.

– Соратники, – говорил он гулко и раскатисто, словно дул в рог, – нам нужно сбросить с себя кандалы православия, в которые заковали славян евреи. Это тлетворное вероучение лишает нас природной силы, отсекает от наших древних богов, которые десять веков терпеливо ждут нас в дубравах, в лугах, на берегах русских рек и озер. Наши враги отравили нас ложным смирением, тоскливым непротивлением злу, а сами, под унылые звуки псалмов, грабят наши дома, глумятся над нашими женами, привязали русский народ к своей иудейской колеснице и бьют его бичами. Разорвем путы православия, вернемся к нашим дивным богам, и враг испытает разящий удар русских богов. – Он указал на флаги с языческими изображениями птиц, животных, фантастических человекоподобных существ. Был похож на волхва, владеющего тайными энергиями мира, понимающего язык птиц и цветов, говорящего с небесными звездами.

– А не следует ли перенести русскую столицу в Сибирь, на берег Байкала, ведь Байкал – это русский бог? – спросил его кто-то с места.

– Евреи много лет отравляют Байкал, стремятся убить великого русского бога. Русские леса, заслоняя Байкал, совершили акт самосожжения, превратили Россию в океан огня. Эти горящие леса – восстание русских богов. Встанем под огненный покров наших истинных древних богов!

Вновь загрохотали отброшенные стулья. Вновь удары в сердце, взмахи рук, страстные возгласы: «Воля России!»

Серж чувствовал, как исцеляется. Жар схлынул. Телу возвращалась бодрость. Глаза стали зорче, слух острее. Словно лесной кудесник с золотой повязкой обратил на него целящие силы деревьев и трав, заводей и лугов. Чудесная русская природа спасала его. Те синие дубы на окраине пшеничного поля. Тот сверкающий дождь, орошающий куст жасмина. Та божественная радуга над июньским лугом, где синели слипшиеся от дождя колокольчики, и он шел, путаясь в лиловом горошке, розовых кашках, золотых цветах зверобоя.

Теперь выступал господин средних лет с гладкими, на прямой пробор волосами, светлыми усиками, щегольски закрученными вверх. Его холодные синие глаза строго оглядывали ряды, стараясь выявить несогласных.

– Когда национальная партия возьмет власть, первым постановлением правительства должен стать Декрет о сбережении русской нации. Он будет предусматривать жизненный уровень русских не ниже, чем у народов, населяющих Европу. Он запретит аборты, введет насильственное лечение наркоманов и алкоголиков, резко ограничит обращение алкоголя и отменит мораторий на смертную казнь для наркодельцов, педофилов и злостных сутенеров. Мы будем рекомендовать русским воздерживаться от межнациональных браков. Евгеника должна стать наукой и практикой национального возрождения.

– А сироты? А матери-одиночки? Россия – страна сирот! – перебили его с места.