Русский

Женщин, всплывавших на экране, было бесконечное множество. Указывались их телефоны и ближайшие станции метро. Их возраст, вес, объем груди. Услуги, которые они готовы были оказывать купившему их мужчине. Стоимость этих услуг за час, или два, или в течение всей ночи. Этих женщин продавали, как мясо, на вес, на свежесть, иных на вывоз, требовали за них цену в зависимости от сорта и свежести мяса. В этот вечерний час по всей Москве – в арендованных квартирах, в притонах, именуемых салонами, – шли соития, совершались извращения, мусолились деньги, утомленные проститутки имитировали страсть, старики и подростки, сменяя друг друга, утоляли свои темные инстинкты. Серж переходил с одного сайта на другой, радуясь, что не находит среди этих женщин свою Нинон. Хотел ее найти. Хотел обнаружить среди этих чудовищных мясных прилавков, узнать телефон, по которому ее можно отыскать, метро, возле которого ее содержат. И вдруг, ахнув, нашел.

На фотографии была его Нинон. В рост, почти обнаженная, с пугливой виноватой улыбкой, беззащитно открывающая свою наготу, свои прелестные маленькие груди, милые острые плечи, стыдливо сжатые колени, опущенные руки с ладонями, которыми она боялась прикасаться к своим бедрам, словно тайно боялась себя. Она была похожа на полонянку, которую выставляют на невольничьем рынке. Предлагают привередливому ценителю женской прелести все, что ему захочется знать о предстоящей покупке. Описание ее телесности. Виды наслаждений, которые он может вкусить. Цена этих наслаждений, которыми станет пользоваться в течение часа, или двух, или всей ночи. Когда она окажется во власти его неутолимой похоти, и он многократно будет набрасываться на нее, ломая и сминая ее чудное тело. Насытившись, станет отбрасывать ее, засыпая с глухим сопением, до следующего пробуждения в душной, с приторным запахом, спальне.

Серж застонал от невыносимой боли, сострадания, беспомощности, вспоминая то чудное последнее утро, когда в солнечную комнату внесли корзину роз и она, ликуя, видя его восхищение, целовала белые и алые цветы.

Над фотографией стояло имя «Анжела» – так, видимо, переименовали ее работорговцы. И телефон, по которому можно договориться с ней о свидании.

Серж, волнуясь, взирал на экран, где явилась ему его невеста, с обожанием и мукой смотрел на ее знакомое любимое тело, на родное лицо, не решаясь позвонить. Потом снял телефонную трубку, набрал номер и позвонил, ожидая услышать ее измученный голос. Но вместо ее родного, серебристого, с таинственными переливами голоса ему ответил другой. Говорила женщина с низким от курения голосом, в котором слышались искусственные, заманивающие интонации опытной самки, искусно завлекающей самца.

– Анжела? – испуганно спросил Серж.

– Да, – оживленно и бархатно ответил голос.

– А где же Нинон?

– Нинон? Кто такая? – В голосе послышалось раздражение.

– Я смотрю на фотографию. На ней изображены не вы?

– Мало ли кто изображен. – Проститутка повесила трубку.

Серж еще долго смотрел на фотографию. Нинон была недоступна. Смешалась с тысячами женщин, которые предлагали свои тела, свои ласки, свою измученную женственность миллионам мужчин, отяжеленных своей похотью, одичавших среди огромного угрюмого города, где царил свальный грех.

Но все же это был слабый след невесты, оставленный в электронных зарослях компьютера, отпечаток, сохраненный на призрачном экране. Серж записал номер телефона, имя «Анжела». Улегся на составленные стулья и заснул под флагом, с которого странное человекоподобное существо с чешуйчатым хвостом ящерицы переползло в его сновидения.

Его разбудили утренние шаги, голоса, хлопанье дверей. Он поспешил подняться, вернул составленные стулья на место, когда в комнату стали входить с мороза люди, в шубах, пальто, теплых куртках, возбужденные, бодрые. При встрече обнимались или хлопали себя ладонью в сердце, отбрасывая в сторону руку, возглашая: «Воля России!»

К Сержу подошел молодой человек с сияющими глазами, юношеским пушком на подбородке. Улыбаясь Сержу, хлопнул себя в грудь, отвел руку:

– Воля России!

И Серж радостно откликнулся, ударом в грудь открыл ему свое сердце, выдохнул:

– Воля России! – И ощутил счастье единения с этим незнакомым юношей, который вдруг стал ему братом, и их сердца, открытые друг другу, были полны одной и той же ликующей силой и радостью.

Появился руководитель с офицерскими усиками, в коротком полушубке, с портупеей. Отдавал приказания:

– Дружина «Сокол» возглавляет колонну! Дружина «Барс» в замыкание! Дружина «Лебедь» – в оцепление на левый фланг. Дружина «Филин» – на правом фланге!