Русский

Он увидел комнату, уходящую ввысь, где круглился свод, полный лучезарной лазури. К своду тянулись резные колонны, по стенам бежали змеистые, как лианы, надписи, и горели витражи, так, как будто за стеклами вставало утреннее солнце. Это была мечеть, спрятанная в глубине московского дома. Посреди мечети, на ковре, стояла женщина, и Серж сразу узнал в ней Зару. В сиреневом, покрывающем волосы платке, в длинном темно-синем платье, под которым пряталось ее молодое стройное тело, в зеленых, чуть выглядывающих из-под платья шароварах, скрывающих щиколотки. Она вся была закутана в ткани, как в саван. И только на красивом, очень бледном лице блестели огромные, удлиненные, как у оленя, глаза.

Перед ней, спиной к дверям, стоял муфтий в шелковом ярко-зеленом облачении, в белой пышной чалме. Перед ним на подставке лежала раскрытая тяжеловесная книга, и муфтий читал ее, рокотал, по-птичьи прищелкивал языком, заливался печальными плачущими руладами, как большая зеленая птица. Переворачивал тяжелые, плотно исписанные страницы. И когда он внезапно повернулся к дверям, Серж с изумлением узнал в нем муфтия Хаснутдина, того, что участвовал в телепрограмме «Планетарий», говорил, что ислам – это мир и любовь, что взрывающие себя смертники – это преступники и богохульники, что ислам – религия добра и милосердия.

И мимолетная, всплывшая и тут же утонувшая мысль. Он, Серж, является персонажем загадочного сюжета, в котором на первых страницах, в телешоу «Планетарий», появились герои, вполне объяснимые и понятные, с тем, чтобы в последующих главах явиться снова, обнаружив свою истинную, пугающую и чудовищную сущность. И он, Серж, по мере развертывания сюжета, обретает все новые, такие же пугающие и чудовищные черты, которых не подозревал в себе прежде.

Муфтий Хаснутдин издавал длинные певучие звуки, в которых слышались рыдания. Начинал цокать, как восторженный соловей. Грозно рокотал, подобно далекому грому. Эти звуки окружали стоящую перед ним женщину, волновали вокруг нее воздух, рябили пространство. Она то исчезала, словно ее поглощал стеклянный мираж. То зыбко, размыто струилась, будто отражение на бегущей воде. Серж заметил, как постепенно закатывались ее глаза, и вместе черного огненного блеска появилась лунная голубизна белков. Казалось, она спала стоя. Не давая упасть, со всех сторон ее поддерживали полупрозрачные вихри, от которых волновался синий шелк ее платья.

Серж увидел, как на груди у Зары, сквозь складки синего шелка, появилось слабое светящееся пятно. Оно просвечивало сквозь одежду и плоть, будто потаенный сосуд, полный лунного света. Казалось, из книги, которую читал муфтий, излетают вьющиеся, как виноградные лозы, строки, оплетают светящееся пятно, и оно то пугливо сжимается и меркнет, то ярко вспыхивает, как выбегающая из-за туч луна. Похожее на прозрачный одуванчик, оно вдруг рассыпалось на множество бестелесных лучей, разлеталось по комнате. И вновь возвращалось на свой невидимый стебель, светилось в груди у женщины.

Серж чувствовал головокружение. Попадал под воздействие гипнотических звуков. Ему казалось, что за стеклами витражей движутся тени, и цветные стекла то гаснут, то начинают ослепительно сверкать. Лазурь в куполе то сгущалась до грозной черноты, то струилась, как волшебная бирюза.

Звуки молитвы умолкли, и голос муфтия, тихий и властный, произнес:

– Ты сделаешь это, Зара. Твой муж Шамиль был пойман русскими, и ему поочередно на руках отрезали пальцы. Он обливался кровью, славил Аллаха и умер от разрыва сердца. Его тело выбросили на солнцепек и сказали родственникам, что труп заминировал. Тело несколько дней лежало, разбухая, на солнце, и душа Шамиля мучилась и не могла попасть в Эдем. Ты сделаешь это, Зара.

Таинственное светило в груди женщины вдруг померкло, словно на него лег мрак затмения. Только кромки ярко светились, как расплавленное серебро.

– Ты сделаешь это, Зара. Твоего брата русские взяли прямо в мечети, где он совершал пятничный намаз. Его привязали к пушкам двух танков. Башни танков стали вращаться, пушки расходились в стороны, разрывая Мохаммада, а он славил Аллаха. Ты сделаешь это, Зара.

Прозрачное светило в женской груди стало наливаться золотом. От слепящей сердцевины расходились алые, зеленые, голубые кольца. А потом все погасло в ослепительной вспышке, словно взорвалась и исчезла звезда, оставив после себя слабо мерцающее облако.

– Ты сделаешь это, Зара. В дом твоей матери русские солдаты ворвались, когда за столом сидели гости. Солдаты искали оружие, раздели донага твою мать и сказали, что ее изнасилуют, если им не покажут склад оружия. Когда твой отец и дядя кинулись защищать мать, их расстреляли прямо в доме. Ты сделаешь это, Зара.

Световое пятно превратилось в жаркий подсолнух, затем в красную розу, с которой осыпались лепестки, напоминая капли крови. Пятно погасло. Муфтий поднял с подставки тяжелую книгу. Приблизился к женщине, положил ей книгу на голову: