Русский акцент

Видавшие виды профессора ахнули, один из них в сердцах прокричал:

– Да за такие звания надо не русскими и белорусскими рублями, и не украинскими гривнами, а чистым золотом платить.

Борис молчал. С одной стороны, переживал за своих коллег, а с другой, думал, как всё-таки правильно он поступил, уехав в Израиль. Профессор Маслов, словно прочитав мысли Бориса, потупил глаза в недопитую рюмку водки и осторожно спросил:

– А ты, Боря, наверное, больше меня получаешь? Я понимаю, вопрос не очень тактичный, но на правах старого друга интересно знать, сколько получает профессор в Израиле.

Борис вспомнил, что такой же вопрос задавал ему один из начальников на конференции в Львове. Тогда ему было очень неудобно констатировать огромную разницу между окладами директора израильского института геодезии и главного геодезиста Украины. Теперь история повторялась. Видя, что Борис замешкался с ответом, профессор Маслов проронил:

– Если в моём вопросе содержится военная тайна государства Израиль, то можешь не отвечать.

– Игорь, пойми меня правильно, – возразил ему Борис, – никакого секрета здесь нет. Просто не хотел тебя расстраивать.

– Да, сделай милость, пожалуйста, – разрешил профессор Маслов, – огорчи уже старого друга.

– Смотри, Игорь, я не работаю в должности профессора, – уклончиво ответил Борис, – и поэтому не знаю, сколько он получает. Могу сказать только про своё жалованье.

– Ну, говори уже, Боря, – выкрикнул Игорь Иванович, – будь так добр, не мучай меня.

– Моя зарплата в институте составляет три с половиной тысячи долларов, – нехотя провозгласил Борис, – а за каждый академический час преподавания в университете мне платят около ста долларов.

Игорь отвёл свой молчаливый взгляд в сторону недопитой водки, приподнял её вверх и торопливо произнёс:

– Давай, Боря, выпьем за твою историческую Родину. Страна, где труд специалиста оценивается по достоинству, заслуживает самой высокой похвалы.

Профессор Маслов разлил себе и Борису очередную водочную дозу и с усилием просто выжал из себя следующее:

– Понимаешь, за две недели до нашего приезда у вас в Израиле была война. Мы с тревогой следили, как террористы «Хамаса» выпустили из сектора Газа на мирные города Израиля более 500 ракет и, по правде говоря, боялись ехать к вам. Но за такую зарплату, как у тебя, я лично готов был бы работать и под ракетными обстрелами.

Борис, неожиданно для самого себя, вздрогнул. Слова Маслова сначала чуть покоробили его, а потом обволокли гордостью за страну, где он живёт. Сказанное им можно было рассматривать как комплимент Борису, мол, смотри, чего добился наш парень. На самом деле, это было восхваление государства Израиль. Именно так расценивал это Борис.

– Знаешь, Игорь, – неожиданно рассмеялся он после продолжительной паузы, – как говорится и смех, и грех. Когда ракета летит в сторону Израиля, в населённом пункте, где ей предстоит приземлиться, звучит сирена. Населению предстоит в считанные секунды добежать до укрытия. В здании, где я проживаю, на каждом этаже в качестве такого укрытия в коридоре предусмотрена специальная бетонированная комната. В ней и укрываются все жители этажа, когда звучит сигнал воздушной тревоги.

– А почему ты рассказываешь об этом со смехом, – перебил Бориса Игорь, – по-моему, это совсем не смешно.

– Да потому, что такой уж народ израильтяне, что смеются над всем, – философски заметил Борис, – а ещё и потому, что сигнал тревоги застал мою молодую пышнотелую соседку в душе. Она в тревоге набросила на себя полотенце и выбежала в коридор. Только в панике и в испуге она или не обратила внимание, или просто забыла, что накинутое полотенце прикрывает только верхнюю часть её соблазнительного тела, а его нижняя часть была неприхотливо выставлена на обозрение всем желающим. А желающие полюбоваться, конечно же, нашлись, особенно среди соседей мужского пола, которые тут же забыли о сигнале воздушной тревоги. Таким образом, оказалось, что ракетные обстрелы Израиля и ненавязчивый женский стриптиз события вполне совместимые.

– Да, что там говорить, Игорь, – продолжил Борис, – именно в этот период, когда ракеты террористов появлялись в небе Ашдода чаще, чем птицы, со мной тоже произошёл курьёз.

– Что, ты тоже выскочил из своего джакузи в неглиже, – встрял в разговор профессор Ярмоленко.

– Нет, Виктор, – отмахнулся от него Борис, – мой стриптиз вряд ли вызвал бы такие положительные эмоции окружающих, как от моей гламурной соседки.