Русский акцент

Понятно, что для русских профессоров были организованы многочисленные экскурсии по стране. Последней точкой их пребывания в Израиле стала пятизвёздочная гостиница на Мёртвом море. Ранним субботним утром Борис и Татьяна выехали из Ашдода в сторону Эйн-Бокек, где располагался отель. По русским канонам, неважно к кому ты ехал в гости, профессору или сантехнику, надлежало в качестве презента взять что-нибудь из спиртного. Заехав в ближайший русский деликатесный магазин, Борис, несмотря на недовольство Татьяны, прикупил, не русскую, а шведскую водку «Абсолют» ёмкостью в 1,75 литра и закуску к ней в виде буженины, ветчины, бекона и разных солёностей. Разместиться у кого-нибудь в номере дюжине людей было не комфортно. Кто-то предложил устроиться в гостиничном лобби, где вокруг большого журнального столика стояло множество кресел и стульев. Обитатели гостиницы удивлённо взирали на шумную компанию, которая на непонятном им языке живо обсуждала какие-то проблемы, не забывая при этом, в паузах между диалогами, запивать их водкой. В какой-то момент украинский профессор Буцько, осмотрев критическим взглядом, наспех накрытый, столик с яствами, принесенными Борисом, неожиданно воскликнул:

– Шановнiдрузi! Та хiба то закуска, зараз я прынесу то, чым закусують на украiнськых просторах.

Через несколько минут уважаемый профессор из украинского города Ивано-Франковска водрузил на стол, вынутые из чемоданного запасника две бутылки самогона и что-то прямоугольное, завёрнутое в серебристую фольгу. Когда он развернул свой пакет, взору, сидевших за столом, представился белоснежный брикет, мягкого, как масло, настоящего украинского сала. Такой огромный шмат украинского наркотика заметили и проходящие мимо люди, живущие в гостинице, которые недоумённо поглядывали на русско-украинских богохульников. Спохватившись, Борис, прикрывая искомый шмат, всё той же фольгой, смущённо пробормотал:

– Извините, господа! У нас, у евреев, как-то не принято есть сало, по крайней мере, вот так в открытую, чтобы все видели.

– Так это у вас не принято, а мы люди посторонние, нам разрешается, – пролепетал заплетающимся языком уже подвыпивший профессор.

– Смотрите, господа, – снова вступил в беседу Борис, – в Израиле есть всего несколько кибуцев, где разводят свиней. Но даже там их выращивают на специальном помосте, чтобы не осквернять святую израильскую землю некошерными животными.

Завязался диспут на тему, почему в Израиле свинья считается нечистым животным. Горячий спор прервал однокашник Бориса профессор Маслов, которой, собственно, и возглавлял делегацию. Он торопливо свернул «свинские» дебаты, и со словами:

– Мы должны с уважением относиться к любой религии, – попросил профессора Буцько отнести свой серебристый свёрток в то место, откуда он был взят.

Маслов взглянул в окно, за которым в пальмовом просвете дымчатой пеленой простиралось Мёртвое море, и грустно промолвил:

– Послушай, Боря, ты помнишь наши капустники в общежитии, помнишь, как весело мы жили в нашем студенческом братстве, как в складчину с трудом наскрёбывали 1 рубль 62 копейки, чтобы купить бутылку вина под названием «Портвейн белый таврический».

– Да, конечно, помню, Игорь, – задумчиво ностальгировал Борис, – помню даже как мы, окутанные парами этого чернильно-убойного портвейна, чуть не подрались из-за Наташки Орловой.

– Да, уж, суперкрасивая была девушка, – тут же оживился Маслов, – я прилагал тогда титанические усилия, чтобы добиться её взаимности, а она симпатизировала тебе, которому её томные взгляды были до лампочки.

– Да, что там говорить, – сокрушался Борис, – это была наша молодость, её не вернёшь. А сейчас надо жить не прошлым и, по возможности, даже не будущим, а сугубо настоящим.

– Если говорить о настоящем, – тихо проговорил Игорь, – то в Москве сейчас жить совсем непросто. Моя зарплата составляет чуть больше 1000 долларов, и это, с учётом того, что я не только профессор, а и проректор. Наша белокаменная столица сегодня является супердорогим городом. Но на моё жалованье особо не разживёшься.

– Ну, Игорь Иванович, это ещё по-божески, – встрепенулся вдруг профессор Ярмоленко, – я, как ректор института, получаю всего 650 долларов.

Он вдруг вытащил из портмоне свою визитную карточку и протянул Борису со словами:

– Прочти, пожалуйста, чтобы все слышали, что здесь написано.

Борис надел очки и взглянул на красочно оформленную визитку своего друга. Такого он ещё не видел, всё видимое поле карточки было испещрено мелкими типографскими буквами. В частности, в заголовке там было написано: «Национальный университет «Львовская политехника», институт геодезии». Посередине было выведено: Ярмоленко Виктор Иванович. Ниже инициалов начиналось самое интересное, там перечислялись его должности: ректор института, доктор технических наук, профессор, академик Академии строительства Украины и Академии наук высшей школы Украины, заслуженный работник образования Украины, почётный геодезист Украины, почётный землеустроитель Украины, депутат Верховной Рады Украины.