Русский Бокондо

— Мтепе, местной постройки. На каждой не меньше сорока человек. На средней сам Джалуд, у него парус из зеленого шелка. У остальных паруса коричневые, сплетенные из кокосовых волокон.

— Пушки у него есть?

— Нет, только ружья. Он обычно другие суда берет на абордаж, нападает сразу с двух бортов.

— Отлично. Тонтела, посмотри, чтобы все поели, а потом пусть своим богам молятся. Ты пар держи, как я велел. Вы, святой отец, тоже помолитесь, а потом мне поможете на руле.

Пиратские суда приближались. Одно нацелилось встать поперек курса, два других — зайти с бортов. С них что-то кричали, махали копьями и кривыми саблями. На носу средней мтепе, среди пестрых одежд и смуглых лиц, выделялась широкая черная борода самого Джалуда.

Когда расстояние сократилось, Николай резко свернул вправо, так что оказался у борта крайней посудины, которая заслонила его от остальных.

— Отец Адамс, взять руль! — Сам шагнул к митральезе, начал стрелять в упор по пиратам, сгрудившимся вдоль борта и уже готовившихся прыгать на палубу «Доброй вести».

— Поворот! Тонтела, к шесту!

«Добрая весть» обогнула первое мтепе и теперь шла прямо на пиратский флагман. Видно было, как Джалуд тряс бородой, что-то кричал рулевому. Вместе с Тонтелой и матросами Николай подхватил длинный шест с миной на конце и вымахнул его вперед, так чтобы он ткнулся в самую корму, разрисованную золотыми цветами и узорами.

От взрывной волны все кучей повалились на палубу. Так лежа, оглохшие от взрыва, и смотрели, как валится прямо на них мачта с зеленым шелковым парусом. К счастью, не задела!

Отец Адамс уцепился за руль и устоял на ногах, вовремя успел отвернуть.

Николай вскочил первым, тряхнул головой, выгоняя из ушей ватную тишину.

Осмотрелся. Флагман разваливался прямо на глазах, на воде только доски и пузыри. Первая посудина, вся пробитая пулями, потихоньку тонула, а вот на третьей, еще невредимой, капитан какие-то маневры совершал.

Уж не собирается ли атаковать? В барабане митральезы еще оставалось немного патронов, пришлось расстрелять их все, прежде чем последнее мтепе обратилось в бегство.

— Будете знать, как с самим Бокондо дело иметь! — орал ему вслед Тонтела и, видимо, решив, что от взрыва белые люди оглохли, добавлял такое непотребство, что Николай не выдержал:

— Кончай! Иди к машине, проверь, не вылезает ли там из топки «джу-джу».

После этого сражения плавание продолжалось еще несколько дней. Медленно шли на север. В удобных бухтах приставали к берегу, запасались дровами для машины, ловили рыбу. Однажды с крутого западного берега налетел шквал, разогнал на озере такую крутую волну, что «Добрая весть» едва не пошла ко дну. Поспешили укрыться за ближайшим мысом, а потом долго вычерпывали воду из трюма, чинили свое суденышко. Непогода бушевала двое суток, и все это время отец Адамс истово молился, а экипаж приносил жертвы духу озера.

У Николая при виде пенистых валов, катившихся по Танганьике, стало нехорошо на душе. Перекрестился, помянул святого Николая Угодника, охранителя моряков.

— Спаси и сохрани! Не дай пропасть в этой пресноводной африканской луже!

Рано утром ветер стих. К порту Кигома подошли в полдень. На пристани бравый вахмистр щелкнул каблуками.

— Добро пожаловать в Германскую Восточную Африку, в имперскую колонию Танганьику! Никогда не думал, что увижу в этих водах судно под российским военным флагом. Вот в Киле и на Балтийском море часто видел ваши корабли. Вы на войну собрались?

— На какую войну? — быстро спросил Николай.

— В прошлом месяце Япония напала на русскую эскадру на Дальнем Востоке.

ГЛАВА 56

От такого известия что-то словно сжалось в груди. Вот оно, то главное, ради чего и оказался в Африке. Сразу же все дела и события последних месяцев отодвинулись в далекое прошлое, стали уже ненужными. Теперь надо как можно скорее двигаться к океану, в столицу колонии Дар-эс-Салам, туда, где есть телеграф и морской порт. Надо выходить на связь со своими!

Стоявший и слышавший эти слова вахмистра отец Адамс сразу понял все. Потянул Николая за рукав в сторонку:

— Не спеши, сын мой. Караван в столицу уходит только через два дня, а один ты не дойдешь… Еще хочу тебя предупредить, наш комиссар мистер Джеймс дал тебе сопроводительное письмо английскому резиденту с просьбой оказать помощь. Не показывай его никому.

— Почему? Он писал его при мне, и я сам видел текст.