Русский экстрим. Саркастические заметки об особенностях национального возвращения и выживания

Поняв, что классическими следственными методами толку не добьешься, я решил действовать нетрадиционно. Во дворе неподъемным ломиком колол черный от грязи лед дворник-таджик. Кому, как не этому «нежелательному иммигранту», вряд ли даже и зарегистрированному должным образом в официальных инстанциях, было не знать, где тут милиция? Кто, как не гастарбайтеры, кормя денно и нощно российских блюстителей порядка, обложивших данью иностранных рабочих?!.. Так точно: мой вопрос о местоположении ближайшего отделения милиции попал в самую больную точку души сына памирских гор, истомленного алчной и холодной чужбиной.

– Шайтаны! – возопил он. – Ах, шайтаны! Сидят там и дэньги берут! На хорошей машин ездют и дэньги берут!..

Короче, на ломаном русском работник тротуаров быстренько объяснил мне, что ближайший «опорный пункт порядка» – так, оказывается, теперь называется околоток – расположен совсем рядом, во дворе соседнего дома. Туда я и направился с твердым намерением или добиться своего, или пропасть с концами в борьбе за страховой полис! На этот раз я обнаружил участок без труда. У подъезда висела доска с портретами нескольких мужчин. Я взглянул на свирепые морды с пустыми глазами и подумал, что это фотороботы рецидивистов, ударившихся в бега и разыскиваемых милицией. Потом поднял взгляд к верхней кромке доски объявлений и устыдился. Там было черным по белому написано: «Ваши участковые».

В трех тесных комнатах, отведенных в цокольном этаже под милицейский бастион, зазывно пахло шашлыками. Я сперва подумал, что этот аппетитный дух проник сюда из расположенного рядом, через стенку, грузинского ресторана, Но потом понял, что ошибался: свининку на вертеле ели в кабинете за обшитой черным дерматином дверью. Это я узнал, когда в обход длинной очереди, составленной помимо пострадавших автовладельцев из потерпевших разных мастей, заглянул в комнату. В ней сидели три молодых человека в штатском и, закусывая кока-колу свиным шашлыком с зеленью, вели неспешный разговор. Один из них должен был быть моим участковым, и его мне еще предстояло вычислить.

– Приятного аппетита и извините за беспокойство, – лихим придурком начал я. – Но мне надо поделиться с вами радостью!

– Вам кого? – опешили гренадеры и почему-то привстали. Я понял, что они за дверь меня уже не выставят.

– Видите ли, – начал я издалека, – я журналист. У меня вышла новая книга, которую я очень хотел бы вручить нашему участковому. Хочу поблагодарить его за мир и покой, которые царят в нашем доме по адресу, – я назвал адрес, – и позволяют писателю, то есть мне, плодотворно трудиться на благо предполагаемых гонораров и читателей.

Один из милиционеров напрягся больше остальных и прямой, как аршин, сделал шаг вперед. Он проглотил, не жуя, кусок мяса и сказал:

– Ну, я – уполномоченный участковый…

– Очень приятно, просто очень! – затараторил я не хуже булгаковского «штукаря Коровьева» и принялся трясти руку околоточного. – Вот моя визитная карточка… Позволь те получить вашу!

– У меня нету ее… этой, карточки, – окончательно опешил гарант квартального консенсуса.

Мне же никак нельзя было упускать инициативу. С упорством грузинского биатлониста, не попавшего в цель пятью пулями, зато поразившего мишень ножом, я продолжал рваться к финишу:

– Вы позволите, я надпишу вам мою книгу? Лично вам. Как ваше имя-отчество?

– Валерий Платонович, – тихо произнес милиционер и, как мне показалось, зарделся в смущении. Совершенно очевидно, отечественный литературный цех моего участкового вниманием не очень баловал.

Я достал из сумки книгу вынул из кармана дорогую американскую ручку, используемую исключительно для дарственных надписей, разразился витиеватым посвящением на титуле и с совершенно светским поклоном вручил фолиант участковому. Тот топтался на месте, не зная, как себя вести. Тем более что его коллега, видимо, более бойкий, оживился и сказал:

– На хрена тебе, Валера, эта книга? У тебя уже одна есть. Дай ее мне, я как раз в отпуск собираюсь…

Мой благодетель сделал вид, что не услышал этого издевательского обращения. Он повернулся к грубым собратьям спиной и подошел ко мне:

– Спасибо большое. Прочту с интересом! Если у вас есть ко мне какие-то вопросы, я готов помочь.

Боже мой, это же секретарь райкома КПСС, а не милиционер! Мной стала овладевать ностальгическая нега… Почувствовав, что счастье блуждает где-то совсем рядом, я было собрался поведать о моей незадаче со страховкой автомобиля, как случилось нечто совершенно непредвиденное: в кабинет ворвалась маленькая и крепенькая, похожая на питбуля женщина. Она кипела от возмущения и готова была вцепиться мне в глотку:

– Мы здесь по полтора суток в очереди стоим, а непонятно кто без очереди лезет! Устроили себе здесь Крышавель!..