Русский генофонд на Русской равнине

Мы ограничились лишь одним примером — обоснованием выделения ильменско-беломорского типа. Однако географический метод был применён для решения целого ряда вопросов формирования фенофонда русского народа. Это и путь расселения новгородцев. И борьба Новгорода и низовских земель за северные территории. Вдоль основной линии их борьбы в Подвинье удалось выявить постепенный переход в антропологическом типе населения — например, процент светлых оттенков глаз закономерно падает вдоль этой линии с севера на юг — от 67 % до 40 %. «Эта картина постепенной смены антропологического типа соответствует медленному освоению древних новгородских земель на Двине, которое шло со стороны Ростова, а позднее Москвы… Использование данных антропологии в сочетании с показаниями письменных источников даёт возможность проследить…» географию и историю русского народа [Битов, 1997, с. 29].

Приведённый пример показывает необходимость географического мышления при изучении истории народонаселения. Именно географический метод лежит в основе современной геногеографии. Но, кроме испытанного географического метода, у современной геногеографии появилась и мощная картографическая технология, то есть совокупность алгоритмов построения, преобразования и анализа карт, а также программная реализация всех этих функций.

Применение нашей картографической технологии к антропологическим данным имеет особую историю. Как рассказывалось в главе 2, начальный этап создания технологии был связан именно с данными по русской антропологии [Рычков, Ящук (Балановская), 1988]. Сознавая перспективы нового инструмента-обобщённого картографического анализа, обобщённых ландшафтов карт — авторы стремились показать то новое, что открывается на этом пути даже в столь тщательно и авторитетно разработанной области, как этническая история русского народа. Соединение географического, картографического и генетического подходов позволило извлечь из антропологических данных информацию по истории формирования русского населения. Мы имеем в виду и обнаружение трёх зон в ареале генофонда, соответствующих трёмэтапам его формирования, и обнаружение следов летописных славянских племен.

Геногеографическая технология из данных об антропологии современного населения извлекает информацию об его историческом прошлом — то есть осуществляет именно то, что пока не удавалось выявить в прямом палеоантропологическом изучении. Одно дело — дать краниологическую характеристику каких-либо курганных серий. Совсем иное — доказать, что это характеристика именно славян, а не славянизированного, образно выражаясь, «обращённого в славянство» населения, принявшего славянский язык и культуру. И, наконец, еще сложнее доказать, что те, кто погребён по позднему славянскому курганному обряду, передали свои гены длинной цепочке поколений, и их потомки составляют ныне ядро в антропологическом составе русского народа. От прошлого к настоящему — такая задача не имеет строгого решения. Мы никогда не знаем, дошла ли эта «эстафета» до нас, или же цепь передачи генетической информации прервалась на каком-то этапе. В этом случае до нашего времёни не дошли «гонцы» из изученных палеоантропологами популяций, разорвалась связь времён.

Зато постановка задачи и решение возможны, когда исследование ведется в обратном направлении — от современности к истокам.

Такая логика — чисто генетическая в своей основе, ведь последующие эпохи наследуют от предыдущих именно гены, а не антропологические признаки. Как же именно сочетать генетический подход, антропологию и картографирование? Ответ мы обсуждали выше — ключевым здесь является использование обобщённых карт. Карты отдельных признаков слишком разнообразны. Хотя на нескольких картах мы встретили четкую кли-нальную изменчивость, но этот тип рельефа карт оказался довольно редок. На других картах чередуются полосы высоких и низких значений, причём эти полосы могут идти как в широтном, так и в долготном направлении. Встретился и тип изменчивости, при котором области высоких и низких значений, также чередуясь, образуют концентрические круги. На некоторых картах вообще не удаётся увидеть никакой географической закономерности, столь сложен рельеф этих карт — мы отнесли их к типу «лоскутного одеяла».