Русский генофонд на Русской равнине

Среди карт, которые мы не приводим в книге, встречаются самые разные типы изменчивости. Возможно, даже на приведённых картах читатель разглядит иные закономерности, нежели мы. Но вот что абсолютно невозможно: нет никакой надежды, что обнаружится какой-то один частный признак (будь то форма носа или гаплотип мтДНК), в карте которого раскроется общая история всего генофонда. Этого можно ожидать лишь от всей совокупности признаков, от всей совокупности карт. Чтобы из всего этого многообразия отдельных признаков извлечь информацию о структуре генофонда, нужно применить тот или иной метод обобщения.

ОБОБЩЁННЫЙ ЛАНДШАФТ: МНОГОМЕРНЫЕ РАССТОЯНИЯ

Первым типом обобщённых карт стали карты расстояний. Как говорилось, самая первая такая карта выявила три зоны в русском населении. Срединная «рифтовая зона» — близка к среднерусским характеристикам, а западная и восточная — отличаются от них. Чтобы проверить объективность этого результата, впервые опубликованного еще в 1989 году, мы построили целую серию таких карт, варьируя исходные данные и метод построения. Оказалось, что на всех картах выявляются эти три зоны.

Что же представляют собой западная и восточная зоны скопления «ядерных структур»? По самой технике анализа это территории, которые существенно отличаются от среднерусских величин, причём отличаются не по одному, а по совокупности антропологических признаков. Такие области с антропологически особенным русским населением включают целый ряд компактных «ядер», отделённых друг от друга «среднерусским» по антропологическому облику населением. Была предложена гипотеза, хорошо объясняющая такую картину: каждое из ядер представляет собой след одного из племен, населявших эту территорию. Тогда становится понятным, почему ядра разделены областями с характеристиками, близкими к среднерусским. При смешении населения, относившегося к разным ядрам (разным племенам), локальные популяционные характеристики нивелировались, усреднялись, что мы и видим сейчас на границах между ядрами. Это первое, что бросается в глаза при взгляде на карту — её составленность из многих «ядер».

Предложенная гипотеза хорошо объясняет и наличие западного и восточного скоплений ядер: западное скопление она связывает со славянскими племенами, причём расположение многих ядер соответствует локализации конкретных летописных славянских племен (см. главу 2). Восточное скопление — связывается с финно-угорскими племенами. А срединная полоса — с той зоной, где происходило интенсивное перемешивание этих двух пластов народонаселения, и как следствие — формирование обширной полосы среднерусских значений.

ГЛАВНЫЕ СЦЕНАРИИ

Вторым типом рассмотренных обобщённых ландшафтов стали карты канонических переменных или главных компонент. По выражению известного генетика Луиджи Луки Кавалли-Сфорца, каждая из карт главных компонент показывает один из главных сценариев, одну из основных схем, по которым шло формирование генофонда. Такие карты первых (по важности) сценариев, построенные по данным соматологии и по данным дерматоглифики, оказались удивительно похожи. По сути, это один и тот же сценарий постепенных изменений в населении при движении в широтном направлении (с юга на север или наоборот). То есть наиболее различаются южные и северные популяции, а посредине расположена широкая область постепенных переходов.

Итак, главные сценарии антропологии — как соматологии, так и дерматоглифики (а также и данные генетики, представленные в следующих главах) выявляют один и тот же тип ландшафта. Мы видели (табл. 4.4.1) что корреляция между главными сценариями антропологии и классических маркёров достигает r=0.85, а между главными сценариями антропологии и ДНК маркёров r=0.73. Если совершенно разные признаки, изученные по совершенно разному набору популяций, выявляют один и тот же строй в архитектонике генофонда, это может указывать лишь на одно: именно эта, пробивающаяся сквозь все несовершенства наших исследований, структура генофонда существует объективно.