Русский язык в зеркале языковой игры

„крепко целую тебя и шепчу тебе на ухо разные глупости. Не забывай своего мужа.Он ведь сердитый, дерется,Горький садится писать новую пьесу, как я уже докладывал тебе, аЧехов егце не садился,Не забывайсвоего мужа,вспоминайо немхоть раз в сутки. Обнимаю тебя, мою пьяницу.Твой мужв протертых брюках, но не пьющий.

Употребление 3-го лица вместо 1-го давно используется в русской литературе (например, протопопом Аввакумом) — иногда с другими целями. В. В. Виноградов отмечает «Изредка из своего хронологического далека он [протопоп Аввакум] созерцал себя как посторонний объект восприятия, и переполняется жалостью к этому страдальцу (...) «Одинъ б'Ъдной горемыка-протопопъ нарту зд'Ълалъ...»; «И протопопа Аввакума, бЪднова горемыку, в то время с прочими остригли...»; «Увы, Аввакумъ, б'Ьдная сиротина, яко искра огня, угасаеть и яко неплодное древо посЪкаемо бываетъ...» [Виноградов 1980:29].

Труднее объяснить «перескок» со 2-го лица на 3-е в письме Аввакума Иллариону, архиепископу Рязанскому: А ты хто? Вспамяни-тко, Яковлевич, попёнок! В карету сядешь, растопырится, что пузырь на воде, сидя на подушке, расчесав волосы, что девка, да едет, выставя рожу, по плоьцади, чтобы черницы-ворухи унеяткилюбили. Ох, ох, бедной!(цит. по: [Лихачев — Панченко — Понырко 1984]).

Хотя Д С. Лихачеву очень хочется видеть в смехе Аввакума «религиозный смех», «проявление доброты к своим мучителям», а «злой» смех считать «нарушением правил» (см. [Лихачев — Панченко — Понырко 1984: 63—69 и др.]), однако, по нашему мнению, именно «злой» смех особенно характерен для Аввакума (что вполне понятно). Чего стоят, например (приводимые самим Лихачевым!) след, высказывания Аввакума:

Плюнул бы ему в рожу ту и в брюхо то толстое пнул бы ногою!', „государь-царь, как бы ты мне дал волю, я бы их[никониан], что Илия пророк, всех перепластал во един день. Не осквернил бы рук своих, но и освятил, чаю.

2.Другую природу имеет аномальность использования 3-го лица вместо 1-го у В. Набокова:

...воскресает образ моей детской кровати, с подъемными сетками из пушистого шнура по бокам, чтобы автор не выпал(«Другие берега»).

Автор научной работы или художественного произведения может говорить о себе в 3-ем лице ( автор считаетвм. я считаю).В романах В. Набокова подобные употребления вполне нейтральны при описании Набокова-взрослого, но наименование автороммладенца производит комическое впечатление.

3. В повествовании и (реже) в разговорной речи при указании на себя или на собеседника говорящий может использовать определительные конструкции с союзными словами который „или кто„Ср. диалог из рассказа Стивена Ликока «Неотразимая Винни» (пер. С. Займовского), где собеседники, начав с 1-го и 2-го лица, переходят затем к описательным выражениям, а затем и к местоимениям он, она,что выглядит особенно аномальным при повторах:

— О нет,—воскликнул незнакомец, помогая вспыхнувшей девушке подняться,— умоляю, не преклоняйте предо мной колен! Если я сделал что-нибудь, заслуживающее благодарноститой,которая, кто бы она ни была, останется навсегда в душе человека, у которого так мало таких воспоминаний,онбудет этим щедро вознагражден! Еслионаэто сделает,онбудет благословен!

—Онасделает!Онбудет благословен!(...) одинокая и побежденная жизнью,онапросит оставитьее„

—Оноставит!— вскричал незнакомец.—Оноставит!Онуже оставляет!

1-е лицо вместо 2-го