Русский код. Беседы с героями современной культуры

Михаил Пиотровский: «Надо стараться культивировать сложность мира и получать от этого удовольствие. В музеях мы можем много рассказывать об истории, не делая ее при этом основой для войн памяти. Возьмем ту же Орду. Можно говорить «татаро-монгольское иго», а можно «русско-монгольское культурное взаимодействие в условиях вооруженной борьбы». И вот здесь легко разделить историю на национальные музеи, национальные культуры и сказать: «Это хорошо, а это плохо, а эти вообще мерзавцы, и думать о них не хотим». Но важнее диалог культур. И он на самом деле – особенность империи. Империя, в отличие от национального государства, наслаждается разнообразием, которое в ней есть. Вспомним, как Римская империя пестовала восточные культы. Екатерина II путешествовала по России и наслаждалась ее разнообразием. Она не занималась русификацией».

Последним всплеском идеологических исканий в России стали 90-е годы. Построенная на отрицании, выросшая из шестидесятничества культурная политика 90-х выдвинула в качестве стержня либеральную идею в ее самом примитивном виде – апологии рынка и потребления. Не пройдя вовремя путь капиталистического развития, Россия, по существу, пришла на полвека позже к тому, что Запад пережил во времена Барта и Бодрийяра. А следовательно, мы легко можем заглянуть в будущее, которое светит нам, если мы не сменим парадигму ориентации на культуру современной Европы.

Сергей Старостин: «Порождение псевдорусской культуры, конечно, сыграло свою роль. Сегодняшний русский человек находится в растерянности от непонимания себя и своей национальной принадлежности, мы испытываем чувство тотального русского сиротства. Оно связано с тем, что мы по собственной или по чьей-то воле, недогляду, недомыслию несколько поколений назад отказались от предложенного предками культурного наследия – наследия любви. Мы от него дистанцировались, потому что государство, пользуясь монополией на информацию, настоятельно предлагало свою модель народной культуры».

О. Андрей Ткачев: «Государство без идеологии жить не может. А у нас бытовала идея «рынок сам все построит», когда не нужно идеологии, без нее обойдемся. По большому счету, идеология России – это Святая Русь».

Строительство культурной империи на таких началах должно предполагать, если пользоваться строительными аналогиями, и наличие инструментария, и наличие проекта, и наличие общих, базовых знаний.

Поэтому хотелось бы в заключение описать наше видение структуры такого понятия, как культурный код. А также видения процесса взаимодействия культурного кода с культурной политикой. Если культурная политика – это комплекс поступков, мероприятий, проводящихся государством в целях выполнения конкретных гуманитарных и социальных задач, то культурный код мыслится нами как операционная среда для этих поступков, некий кристалл, через который эти поступки должны высветиться, не потеряв своей прагматической задачи.

Русский культурный код – это не просто набор ценностей русского человека, который идентифицирует его принадлежность к русской культуре, это еще и шкала, если точнее, пирамида, в которой мы отчетливо видим четыре грани слоя, четыре уровня. Но ни один из них не может существовать без другого. Говорить о феномене культурного кода, и уж тем более говорить о конкретных мероприятиях, поступках, «просвечивающихся» сквозь кристалл этого кода, сквозь пирамиду, по нашему мнению, можно только тогда, когда мы видим все четыре грани. Поэтому, описывая структуру культурного кода, мы будем пользоваться иногда образом шкалы, а иногда – образом треугольной пирамиды. Так как у треугольной пирамиды каждая из четырех граней соприкасается с тремя другими. Следовательно, эта грань связана с другими не через линейную шкалу.

Первый слой этой пирамиды – фундаментальный, базовый, условно говоря, «нижний» – это уровень цивилизации, истории, философии, религиозного мировоззрения. Сюда входит и материальная культура, например, археологические артефакты или архитектурные городские ансамбли, и этические нормативы, закрепленные или незакрепленные некими уставами, например Домостроем. Мы можем включить в этот уровень даже сельскохозяйственные регламенты, ведь они важны для цивилизации, для климата и пространства, о которых мы говорили выше как о темах, ключевых понятиях. Здесь, на этом уровне, можно и нужно говорить об отношениях культуры и традиционной религии, культуры и цивилизации, культуры и мировоззрения, культуры и философии. На этом уровне «работает» весь исторический опыт того общества, которое мы рассматриваем. Это может быть современная Россия, может быть Римская империя – в любом случае такой фундамент составляет основу культурного кода.