Русский Мисопогон. Петр I, брадобритие и десять миллионов «московитов»

Летним днем 2011 г. случайным образом я наткнулся в архиве на дело из фонда Раскольнической конторы (это учреждение с 1724 г. курировало борьбу с брадоношением в Российской империи). Содержание дела вкратце таково. В ноябре 1753 г. в Конторе было получено по почте доношение капитана Нижегородского драгунского полка Егора Раздеришина, который по долгу службы со своей драгунской командой некоторое время провел в Калуге, где был неприятно удивлен традиционным внешним видом жителей этого важного города – центра целой провинции: «калужское купечество – самые первейшие люди», в том числе и выборные городские должностные лица – «головы», «судящие бургомистры», «ратман», – все, «в противность» государевым указам, «содержат себя в бородах, в неуказном как в верхнем, так и исподнем платье всегда ходят». Причем драгунский капитан находился в Калуге в тот момент, когда туда в июле 1753 г. доставили из Москвы очередное подтверждение указов о брадобритии и платье. А потому он имел возможность наблюдать, как после публикации в городе этого указа только городские выборные должностные лица – бургомистры и ратман – на некоторое время переоделись в одно лишь «верхнее указное платье» и слегка подстригли бороды, но «чрез краткое время паки <…> могистрацкие судящие то указное платье перестали носить» и теперь «по-прежнему в неуказном ходят». После публикации подтвердительного указа о брадобритии один, видимо самый отважный, драгун его команды, которого звали Михайлой Новиковым, попытался его реализовать, то есть схватить на центральной городской площади, напротив магистрата, парочку «бородачей и в неуказном платье» с тем, чтобы отвести их для взыскания штрафа в провинциальную канцелярию. Но эти бородачи оказали солдату отчаянное сопротивление, возник шум и переполох. Узнав, в чем дело, выручать бородачей, своих сограждан, поспешил сам калужский бургомистр Иван Коншин, который,

в великом сердце и ярости выбежав из магистрата с протчими купцами, напав на него, Новикова, сам своими руками бил смертно и, поволя, тоская за волосы, пинками и ругателски по щекам так, как бы злодея или варвара, и с той площади волокли оного драгуна Новикова до могистрата за волосы волоком, и, втоща в могистрат, еще не удоволствуясь, вторично он же, Коншин, и ратман Лифенцов били ж ругателски по щекам, и тоскали за волосы, и лежачева топтали пинками ж безчеловечно.

После этого инцидента все драгуны, в том числе и сам драгунский капитан, приближаться к бородачам опасались. У Раздеришина сложилось впечатление, что калужские купцы так действуют не впервые, а, «отважась по застарелой своей привычке, [так] поступили». Офицер пришел к убеждению, что указы о брадобритии и ношении западноевропейского платья здесь вряд ли когда-либо исполнялись, местные купцы «в том закоснели», и если освидетельствовать их дома, то «ретко у которого указное мужское платье найдетца, а женского ни у единого <…> не упователно быть, ибо ни у одной посацкой жены указного платья не видать было, дабы насили»[844].

Раскольническая контора, получив доношение Раздеришина, в мае 1754 г. направила в Калужскую провинциальную канцелярию требование разобраться с бородачами. Вскоре Контора получила от воеводы Василия Ушакова рапорт о получении указа, но на этом дело застопорилось[845]. Лишь после настоятельных требований сообщить о результатах расследования калужский администратор в октябре 1754 г. ответствовал в Москву, что он, со своей стороны, направил в Калужский магистрат промеморию, «что подлинно ль они, [должностные лица магистрата,] ходят в бородах, а жены их в неуказном платье, так и прочие калужские купцы, кто имяны в тех же бородах и в неуказном платье ходят», но ответа не получил. Тогда он распорядился осмотреть некоторых указанных в доношении Раздеришина купцов, но они «по свидетелству явились в бритых бородах и в платье указном». Всех же оговоренных офицером калужских купцов осмотреть ему было невозможно «за отлучкою их из домов своих в украинские и другие городы для торговых промыслов». Калужский воевода обещал в будущем внимательно следить за тем, чтобы калужские купцы бород не носили, а «егда впредь кто из вышеписанных или протчих калужских купцов или их жен сысканы будут и окажутся в бородах и в русском платье, и в правинциалную канцелярию приведены будут, то о взыскании со оных указного штрафа Калужская правинциалная канцелярия надлежащее в силе указов исполнение чинить будет»[846]. Служащие Раскольнической конторы в итоге вынесли решение «оное следствие отставить»[847].