Русский Мисопогон. Петр I, брадобритие и десять миллионов «московитов»

С Пресни Церкви Иоанна Богослова роспопа Гришка Иванов, на которого Гришка Талицкой с подъему говорил: «Как де он те свои воровские писма „О исчислении лет“ и „О последнем веце и о Антихристе“ составил, и, написав, купил себе две доски грушевые, чтоб на них вырезать на одной „О исчислении лет“, на другой „О Антихристе“, и, вырезав „О исчислении лет“, хотел печатать листы и продавать. А сказали де ему, Гришке, на площади, что тот распопа режет кресты. И он де, Гришка, пришел к тому роспопу с неназнамененою доскою, и говорил ему, чтоб он на той доске „О исчислении лет“ вырезал слова. И тот де поп ему сказал: „Без знамени де резать невозможно; чтоб он, Гришка, ту доску принес назнамененую“. И он де, Гришка, ему говорил: „Ныне де Время Последнее, и Антихрист пришол, и сказывал ему от бытейских и от пророческих книг, и приводом называл государя Антихристом: во Опакалепсисе Иоанна Богослова в 17 главе написано: Антихрист будет осмой царь. А по нашему де щоту осмой царь – он, государь, да и лета де сошлись: у меня де (Л. 17) тому есть, выписано и в тетратех“. И роспоп де, Гришка, ему, Гришке ж, говорил, чтоб он те тетрати к нему принес почесть: „Однако де у меня будет человек тех тетратей послушать“. И после де того к тому роспопе он, Гришка, пришол Хлебенного дворца с подключником с Пашкою Филиповым, а с собою принес для резбы доску[1253] назнамененую, да лист, да тетрати. А те де тетрати он, Гришка, им чол, и приводом государя Антихристом называл: то де они слышали подлинно».

А роспопа Гришка в роспросе и з Гришкою на очной ставке говорил: «Гришка де Талицкой к нему приходил и доску грушевую неназнамененую и лист приносил, и он де ему в то число отказал для того, что та доска без знамени, резать невозможно. И тот де Гришка ему говорил: „Ныне де время последнее“. И стал ему, роспопе, о Последнем Веце и о Антихристе сказывать от Евангелия и от пророческих[1254] и от бытейских книг, и приводом называл Антихристом государя, а именем не выговаривал. А он де, роспоп, тому Гришке о том, чтоб он те тетрати к нему принес почесть, «однако де будет у меня человек тех тетратей слушать», – не говаривал. А после де того тот Гришка пришол к нему сам-друг и принес к нему доску назнамененую, (Л. 17 об.) да лист, а сказал, что на том листу писано ис пророчества и из бытей. Да тот же Гришка с собою принес тетрати, и те тетрати при нем чол же, и про Антихриста говорил, и приводом Антихристом называл государя, а именем ево не выговорил. А в те де числа у него, Гришки, посацкой человек в доме хто был ли и тех тетратей слушал ли, того не помнит. И те тетрати оставил у него, Гришки. А про воровство ево, Гришкино, и про состав писем ево, и для чево было ему те доски резать, и что на них печатать, и куды те печатные листы ему было девать, того не ведал, и до тех мест у нево с ним, Гришкою, случая никакова не бывало. А как де того Гришку стали сыскивать, и он де, роспоп Гришка, убоясь страху, что у него те тетрати остались, спрятал у себя в ызбе под печью под полом. А в тетратех, каковы у того Гришки сысканы, в первой тетрати во 2‐й главе на 7‐м листу написано: „Третие сложение Римской монархии царей Греко-Российских осмый царь Петр Алексеевич, юнейший брат Иоанна Алексеевича, но первее избран на царство“. А против Гришкиных писем Талицкого на государя хулных слов с поношением в тех (Л. 18) ево, Гришкиных, тетратех имянно не написано».

А з дву пыток тот же роспопа Гришка говорил: «Как Гришка Талицкой о Последнем Веце и про государя хулные слова с поношением на словах прикрытно („осмый де царь – Антихрист“) говорил, а именем ево, государя, не выговорил, и он де, роспопа, ему, Гришке, молвил: „Почему ты о Последнем Веце ведаешь? Писано де, что ни Сын, ни ангели о Последнем Дни не ведают“. И в том ему запрещал. А в тех де тетратех государь осмым царем написан ли, того не ведает, потому что он после ево, Гришки, тех тетратей не читал. А что де он, Гришка, от Гришки Талицкого такие воровские слова слыша, не известил, и ево, Гришки, не поймал и не привел, и писма ево у себя держал с простоты, и в том он перед государем виноват».

А Гришка Талицкой перед бояры говорил: «Тому де роспопу он, Гришка, про Последнее Время и про государя хульные слова с поношением на словах прикрытно: „осмый де царь будет Антихрист“, – говорил, а именно ево, государя, выговаривал ли, про то он сказал не упомнит». А постояв, сказал: «Он де, Гришка, при том (Л. 18 об.) попе приводом называл ево, государя, Антихристом имянно против того, как писано в очной ево ставке с тем попом».

Роспопа ж Гришка в застенке говорил: «Как де Гришка Талицкой государя Антихристом и осмым царем называл, то он от него, Гришки, слышал, толко он, Гришка, ево, государя, именем не называл. И в тетратех, которые были у него, роспопы, где ево, государево, имя написано, он, роспопа, не дочел. А что в тех ево, Гришкиных, словах не известил и тех тетратей не объявил, и в том он перед государем виноват».

16