Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова

Однако тут же Перцов деликатно оговорил, что понимает, как нелегко устроить публикацию в послереволюционное время, и выразил готовность соразмерить свои желания с ситуацией, сократив публикацию только до трех самых важных пунктов плана: «1) Введение (системат<ическое> и историч<еское> положение пневматологии); 2) Основная формула (первая, морфологическая); 3) Общая система искусства», то есть – в три раза, с пятнадцати до пяти печатных листов:

Г<ово>рят, теперь очень трудно издавать книги. Поэтому я думал ограничиться (если уж иначе нельзя) выпуском только первых 3 глав работы, в которых дано ее зерно. Это уже немного – 80 страниц, т. е. 5 листов, т. е. уже не книга, а брошюра. Так, может быть, легче найти.

Перцов, даже несколько извиняясь, рассказал Белому о своем бедственном положении:

Сам я издать ничего не могу: происходящий кризис уничтожил все мои средства. Следовательно нужно искать издателя. <…> Сам я живу в деревне[958] и вряд ли скоро попаду в Москву хотя бы уже потому, что въезд туда воспрещен (да и денег нет).

Поэтому поневоле нужно искать заглазно.

Тем не менее, на участии Белого в судьбе его сочинения Перцов настаивал и даже предложил вариант, кажущийся ему оптимальным:

Так вот (если тема Вас заинтересовала), не будете ли так добры, не поможете ли мне советом, к кому обратиться? Т. е. к какому издателю или издательству? Я ничего в этом [зачеркнуто: отношении] смысле не знаю. Помнится (мне г<ово>рил когда-то Брюсов) Вы сами имели отношение к издательству «Мусагет». Не знаю, существует ли сейчас это издательство и имеете ли Вы к нему какое-либо касательство. Но если да, то м. б. они взялись бы издать мою работу? Судя по прежним его изданиям «Пневматология» подходит к его типу.

Если же «Мусагета» нет или ему это не идет, м. б. Вы назовете мне что-нибудь иное?

Предложение пристроить «брошюру» в «Мусагет» выглядит одновременно и наивным, и бестактным. Оно показывает, насколько далек был в то время Перцов от литературной жизни Москвы и от литературных скандалов. Очевидно, он не знал ни про громкий разрыв Белого с «Мусагетом» (из‐за антиштейнеровской брошюры Эллиса «Vigilemus!» – М.: Мусагет, 1914[959]), ни про ссору с Э. К. Метнером, последовавшую после выхода его книги «Размышления о Гете. Кн. 1. Разбор взглядов Рудольфа Штейнера в связи с вопросами критицизма, символизма и оккультизма» (М.: Мусагет, 1914) и жестким ответом на нее Белого («Рудольф Штейнер и Гете в мировоззрении современности» – М.: Духовное знание, 1917), ни про открытое письмо И. А. Ильина (19 февраля 1917 года), расколовшее общество на защитников Метнера и сторонников Белого[960].

Закончил Перцов словами надежды на общность их с Белым духовных ориентиров, предполагающую все же помощь со стороны Белого, который в ту пору был более востребован, чем Перцов:

Я все-таки твердо верю в Ваш «пневматологизм» и потому убежден, что тема моего письма будет Вам интересна, а вместе с тем и само письмо не покажется таким странным, к<ак> м. б. показалось бы другому адресату.

Всего хорошего! <…>

Уваж<ающий> Вас П. П.

Однако Белый на послание не отреагировал. Это следует из раздраженной приписки Перцова на верхнем поле листа: «Ответа не было. При встрече (осень 1918) Бел<ый> уверял, что письмо „пропало“ (обычная москов<ская> история)».