Русский морок

Его трясло и руки ходили ходуном, когда он, зарядив камеру, начал снимать первые кадры, но уже через полчаса Виктор Ефимович вошел в ритм фотографирования документов, и, когда заканчивал первый комплект документов, в запертую дверь постучала его заместительница:

— Товарищ Федоров, готовы еще тут! Открыжили все! Вы что там делаете?

Этого нудного и настырного заместителя Виктор Ефимович выбрал сам и провел ее назначение по всем инстанциям, за такую вот дотошность и пренебрежение к установленным нормам. Она запросто могла отбрить хоть директора предприятия, прижать к стене любого и не отпускать до тех пор, пока не получит полные ответы на свои вопросы. За ней он был как за каменной стеной.

— Ида Евсеевна, я принимаю первые листы. Сейчас закончу и открою! — заорал он сквозь дверь. — Подождите минут пять, почитайте пока новые протоколы работы с совсекретными документами и обращения с ними.

Отщелкал два комплекта, третий отложил в сторону, спрятал камеру и открыл дверь. Заместительница стремительно вошла, неся в руках кипу бумаг, не оглядывая его кабинет, села на стул, положив документы на сторону Виктора Ефимовича.

— Вот еще девочки подготовили. Мы пересчитываем все, все операции, все циклы, и если хотите знать мое мнение, то расценки, даже те, которые были до министерских понижений, — явно занижены. Что будем делать?

— Увеличим предыдущие расценки раза в полтора, естественно, мотивированно и объективно, где не получится дать такой оценки, втирайте без обоснования. Нам дан зеленый свет по этому изделию, так что действуйте без оглядки на наше руководство. Дополнительное финансирование началось, а это уже хорошо!

Заместительница встала и подошла к несгораемому шкафу, достала оттуда очередную пачку, снова села и спросила:

— А чего вы запираетесь? — у нее это получилось как тяжкое обвинение.

— Чего, чего! Протокол, инструкция! Должен сидеть здесь с закрытой дверью. Открывать только при полной безопасности! — раздраженно начал было говорить Виктор Ефимович, но остановился, подумав, да к чему эти объяснения.

— Ладно, поняла, ухожу, ухожу! — заволновалась та и вышла, прихватив документы.

Виктор Ефимович закрыл дверь на ключ, вытащил камеру и снова занялся пересъемкой. Руки уже не дрожали, и все действия он выполнял четко и правильно, листы только отлетали в сторону.

Ближе к обеду в отдел снова зашел лейтенант, утром он еще прохаживался между столами, заглядывая через плечо к каждому, а сейчас просто прошелся взад-вперед, завернул в соседнюю комнату, где сидели расчетчики, потом вернулся к кабинету Виктора Ефимовича, постучав три раза. Услышав из-за двери вопрос, лейтенант назвал себя, ожидая, пока ему откроют дверь. Простояв так минут семь, он снова постучал и нервно одернул китель.

— Не могу открыть по инструкции во время приемки, изучения, классификации и архивации готовых документов, и никто, кроме моего зама, не может входить сюда. Уж извиняйте, товарищ лейтенант! — раздался за дверью голос Виктора Ефимовича.

— Мы можем входить на нашем режимном объекте, куда захотим и когда захотим! — нервно проговорил лейтенант, оскорбленный этим унизительным стоянием у закрытой двери.

— Так выносите дверь и заходите, а я пока позвоню вашему майору Шеремету и сообщу о силовом прорыве на объект с чрезвычайными полномочиями, одобренными в министерстве и еще повыше! Не суетись, лейтенант, твое место там, за дверью присматривать за моими девочками.

Лейтенант, оглянувшись на притихших сотрудников отдела, стукнул еще раз и сказал:

— Благодарю за службу! Все правильно. Работайте! — и вышел из комнаты.

К концу рабочего дня Виктор Ефимович вытащил очередную отснятую кассету, вставил новую, на завтра, и спрятал камеру. Начало было положено. Оставалось, по его прикидкам, еще завтра доснять, и можно сворачиваться.

Так и получилось, на следующий день он закончил пересъемку документации, разобрал фотоаппарат, сложил его и готовые микрофильмы в коробки из-под магнитофонных лент. Положил в свой портфель и сел, ожидая прихода лейтенанта. Тот вскоре постучал в дверь.

— Ну, что, отпечатываемся? — спросил он, дыхнув на Виктора Ефимовича перегаром.

— Да, все сегодня. Вот сижу, жду вас!

— Ладно, опечатывайте и ставьте на сигнализацию, а я пойду, что-то неважно себя чувствую. Давайте акт, поставлю свою подпись!

Лейтенант подписался на своей строчке, ручку положил в карман, повернулся и пошел.

— Лейтенант, вернитесь! — Виктор Ефимович придал голосу строгий оттенок. — Немедленно верните режимную ручку!

Лейтенант хохотнул, вручил авторучку и ушел, бормоча под нос, скорее всего, понравилась шуточка.

Виктор Ефимович решил проверить, как будет развиваться ситуация, если он не закроет и не поставит на сигнализацию свою дверь. Он так и сделал, а утром, проходя мимо ВОХРовца, сидящего на первом этаже, остановился перед ним.

— Вам чего? — хмуро спросил седой боец, вопросительно глядя на него.

— В каком состоянии объект повышенной защиты? Посмотрите у себя на пульте.

— Это зарплаты и труда, что ли? — ВОХРовец открыл дверцу, закрывающую пульт сигнализации. — Вот, все в норме! Это все?